– Стоять! – потрясал пистолетом совсем юный блюститель порядка. – Руки за голову! Лицом к стене! Нет… Ложись!
– Начальник, ты определись! – сказал Новиков, без опаски глядя на оружие. – Стволом не размахивай, – посоветовал он, а сам подумал: «Паренек, я мог бы тебя моментально уделать».
Представитель власти обшарил карманы нарушителя.
– Кто такой?
– Справка об освобождении в сумке, – ответил Виктор.
Вышедшая из укрытия кассирша расшвыривала его убогие пожитки.
– Зверюга! Цапнул меня за сережку, давай с мясом рвать. Ограбить хотел и меня, и кассу…
– Еще изнасиловать! – пошутил Новиков.
Молодой правоохранитель юмора не понял.
– Только освободился и опять за свое?! По какой статье срок отбывал? Из какой колонии?
– Шестьдесят восьмая ИТК. Освобожден подчистую по амнистии. Руки опустить можно?
– Стой, гнида! – вмешалась толстуха. – Не будешь сучки протягивать к порядочным женщинам. Наручники наденут, тогда и опустишь свои крючки зэковские.
Ситуация складывалась не в пользу Новикова. Пискнула милицейская рация.
«Воронок» вызывает, – понял Новиков. – Врезать менту? До двери метров сорок. А что дальше? Фамилию он успел прочитать…»
– Извини, товарищ начальник, погорячился! – Виктор сделал попытку погасить глупый конфликт.
Ответом на мирную инициативу послужил удар сапогом в лучших традициях «сталинских соколов».
– Стой, не рыпайся! – рявкнул милиционер. Конечно же, он принял сторону знакомой кассирши. – Поедем в отделение, там разберемся. Ты, Инна, пиши заявление с подробным изложением факта ограбления.
– Ага, Пашечка! – приторно-сладким голосом произнесла вокзальная фурия. – Все до мелочей изложу. Оскорбления, угрозы… Буковка в буковку.
Рация не отвечала. Краем глаза Новиков видел, как парень тряс черную коробочку, надавливал пальцами на кнопку, дергал антенну.
– Дерьмовая у тебя техника, – хмыкнул он.
– Зато наручники хорошие, – ухмыльнулся милиционер и снял с поясного ремня стальные браслеты.
Поглазеть на бесплатное зрелище собралась целая толпа. Молодой папаша громко возмущался совсем обнаглевшими урками. Бабушки вздыхали да охали. Главная свидетельница происшествия предлагала подруге какое-то лекарство.
«Не дам браслеты надеть! – с холодной яростью подумал Новиков. – Никогда больше зэком не буду. Вырублю мента, а там будь что будет».
Мышцы не потеряли своей упругости за годы отсидки и были готовы к действию.
«Не прикасайся ко мне, – молился в душе недавний зэк. – Глупенький мент, ты даже представить не можешь, что я вынужден буду сделать с тобой. Уходи поскорее…»
Роковая секунда приближалась. Щелкнули кольца наручников.