– Твари! – взревел Голубев.
Святой не видел, как главарь выбросил бесполезную батарейку, как кончился провод и последняя катушка упала на землю, как заколотили по крыше кабины налетчики.
Он нырнул в проем люка БРДМ.
– Газуй, Коля! Они Асю застрелили…
Приклад башенного пулемета уперся в плечо. Дорога прямой стрелой легла между холмами.
– По скатам целите? – стараясь перекрыть рокот двигателя, кричал Серегин. – В баки им…
– Все сделаем, Колян! – прошептал Святой, ловя в перекрестье прицела намеченную точку.
Трассеры красным пунктиром прочертили синеву утреннего неба. «Урал» вспыхнул как спичечный коробок, слетел в кювет, перевернулся и взорвался. Объятая пламенем человеческая фигура металась по полю.
– Приказ: пленных не брать… – шептал Святой, нажимая на гашетку пулемета.
Dura lex, sed lex.[2]
Закон что дышло – куда повернул, туда и вышло.
Русская пословица
Казармы, где жили курсанты, стояли в четырехстах метрах от офицерских общежитий. Штаб – на равном отдалении от обоих комплексов зданий.
Офицеру, чтобы добраться до Новикова, пришлось обежать плац, на котором плотными рядами выстроилась недавно пригнанная в центр боевая техника. Технику укрыли тентами и маскировочными сетями.
– Охрану в ружье поднял! – хрипел офицер. – У казармы старики сцепились с группой новых… Одевайся быстрее!
Центр пополнялся не только техникой. Его состав постоянно обновлялся. Прибывали молодые стажеры, страстно желавшие научиться правильно разрешать тактические задачи, командовать мобильными отрядами, умело пользоваться средствами разрушения.
Накануне в центр как раз прибыла новая группа курсантов. Новиков не обратил никакого внимания на кучку негров с застывшими бездонными глазами.
– Ночь! Что они не поделили? – недоумевал Виктор, спешно натягивая китель. – Что ж ты сам ко мне прибежал? Прислал бы солдатика, а сам сразу туда.
– Давай, Новиков! Часовой передавал: они глотки друг другу зубами рвут! Быстрее… – торопил дежурный. – Тебя послушают!
– Да иду! – злился старлей, потому что нога упорно не желала попадать в сапог.
Внезапно очнулся Миша. Хмель точно по волшебству улетучился, и его глаза смотрели осмысленно. Переводчик поднялся, прислонился спиной к стене.
Его отрезвление передалось и майору. Офицер сделал глубокий вдох, резко потер руками лицо.
– Что происходит? – спросил он.
– Поножовщина, товарищ майор! – доложил дежурный.
– У нас в центре? Абсолютный бред! – не поверил майор. – Невозможно…
Новикову наконец удалось надеть сапог.
– Миша, ты что-нибудь понимаешь? Бегом за мной! – выдохнул он. Офицеры выбежали на улицу, оставив в комнате лишь беззаботно похрапывающего капитана.