Макуанг покачал головой.
— Все коммунисты и бывшие бойцы Сопротивления, по Женевским соглашениям, давно уехали на Север. Чего же ты боишься? Остался только Фыонг, но и он уже два или три года, как куда-то исчез. — И Макуанг добавил нерешительно: — Я поведу их большой дорогой, лесную тропу не покажу, не бойся.
Тизу нахмурилась.
— А если встретите партизан и начнется перестрелка, вдруг и ты попадешь под огонь? — спросила она и, видя, что Макуанг молчит, добавила: — Может, тебе лучше пока спрятаться в лесу?
Макуанг тяжело вздохнул.
— Если я и спрячусь, то ведь здесь останетесь вы — мать, ты, Any.
Бабушка заворочалась на постели. Оба сразу замолчали, взглянув в ее сторону. Слышала или нет?
Макуанг зашептал:
— Приготовь мне факел, поем и сразу пойду.
— Что ты! Куда же сейчас идти? Пойдешь утром.
— Утром не успею. Они уже начали готовить завтрак для солдат и выходят затемно.
Тизу в испуге схватила мужа за руку.
— Нет, нет, не ходи! Тебя убьют! Пожалей мать, пожалей меня, пожалей Ану!
— Я всех вас жалею. Потому и иду. Я не хочу, чтобы они убили тебя, убили мать, сына. А пойду — они еще соли дадут…
— Ну и бери эту соль! И ешь сам на здоровье! А я не буду. Видно, ты забыл, о чем говорил Хо Ши Мин?! — запротестовала Тизу.
Подождав, пока горящий факел Макуанга скрылся в темноте леса, Тизу вошла в дом.
Мать сидела у огня на кухне. Она слышала все, но не умела так говорить, как Тизу. Она тоже не хотела, чтобы Макуанг шел, но боялась американо-дьемовских властей. И теперь она молила бога, чтобы карательному отряду не удалось никого поймать.
Тизу подсела к матери. Женщины молча смотрели на огонь. Долго сидели не шевелясь. Наконец Тизу сказала:
— Иди спать, мама. Чего волноваться? Как ушел, так и придет, что с ним случится!
— Да не спится мне. А вот ты бы легла, ведь намаялась за день на поле-то.
Из печки с треском вылетела искра и упала на плечо Тизу. Она поспешно стряхнула ее и взяла мать за руку. Мать подняла лицо и встретилась с тревожным взглядом дочери. Старушка поняла, что Тизу о чем-то умалчивает.
— Мама, ты побудь с Ану, а мне надо ненадолго уйти.
Мать удивилась. А дочь продолжала:
— Ты не бойся. Только запрись покрепче.
— Куда это ты собралась ночью? К начальнику волости? И не думай. Смотри, как темно…
Тизу покачала головой:
— Зачем я к нему пойду? Я пойду в Шонг Чанг.
— Ты с ума сошла? В Шонг Чанг?!
Но Тизу уже все обдумала. Она сказала как отрезала:
— Да, я туда пойду. Пойду в Шонг Чанг, прямо сейчас. Нельзя не идти. — И Тизу заплакала. Мать не поняла, отчего она плачет.
— Муж делает глупости, меня не слушает. Как это можно так оставить: перед людьми потом стыдно будет!