— Как у вас с обмундированием? — спрашиваю я его.
— Прекрасно, у меня, например, два новехоньких комплекта в запасе.
— Ас обувью?
— У меня лишняя пара лежит.
— С питанием, кажется, трудновато?
— Ничуть не хуже, чем на Большой земле. Нам везет. Крабов едим вволю, съедобных трав в лесу полно. Как видите, витаминов вполне достаточно.
Фо не хотел, чтобы мы знали обо всех невзгодах, которые выпадали на долю бойцов Кон-Ко, не хотел, чтобы мы делили о ними эти невзгоды.
Однажды в полдень Фо вернулся со строительства укреплений и привел с собой какого-то бойца, тот держал в руке маленький сверточек. Фо представил нам его: товарищ Аи, наблюдатель, самый модный из самодеятельных парикмахеров на острове. Собственно, мы еще не успели особенно обрасти, да к тому же на Кон-Ко немало людей, умеющих обращаться с бритвой и ножницами, можно было воспользоваться услугами любого из них. Но Фо хотел, чтобы его друзей подстригли на Кон-Ко ничуть не хуже, чем на Большой земле. Ап еще моложе Фо, ему восемнадцать лет.
— Я не самый модный. Я, пожалуй, на втором месте. Вот зенитчик Нги — это был классный мастер. Но он погиб в первом же бою.
Фо тихо дабавил:
— Этот Нги сочинял песни, славно у него получалось, и пел хорошо. А какой спортсмен! Все мы горюем о нем.
Ап разложил свое хозяйство: бритву, щипцы, машинку для стрижки; потом усадил меня на каменную глыбу — положение мое было не самым устойчивым, — прикрыл куском парашютного шелка. В армии Ап с семнадцати лет, через несколько месяцев, после того как он надел солдатский шлем со звездой, его отправили на остров драться с врагом.
— Я был меньше всех ростом, когда прибыл на Кон-Ко; встав на носки, с трудом дотягивался до плеча товарищей, — рассказал Ап. — А теперь вытянулся — рост у меня метр шестьдесят. Не иначе как здешний климат помог, очень он здоровый.
Через несколько дней Апа перевели в «кормильцы» гарнизонного штаба. Обеспечивать питанием бойцов и командиров — всегда дело хлопотное, оно обычно поручается самым расторопным и старательным солдатам. Но доставать провизию и готовить на острове, особенно на острове Трав, — необыкновенно тяжелая задача. По утрам, когда еще едва различимы лица людей, я не раз,
отправляясь в подразделения, замечал Апа, пробирающегося по ходам сообщения с двумя бадьями, полными воды. По этим узким траншеям ходить трудно, с непривычки можно крепко удариться о камень или повредить ногу. В ходах сообщения темно — над ними нависает густая листва, громоздятся камни и скалы; внутри очень тесно, приходится целые километры почти на ощупь тащить тяжелые бадьи с расплескивающейся водой. А ведь для того чтобы сварить рис три раза в день да обеспечить людей питьевой водой, требуются десятки ведер. Ап совершал свои нелегкие рейсы туда и обратно, а над его головой пролетали самолеты противника — то в сторону моря, то в сторону Большой земли; время от времени они вдруг пикировали вниз и минут десять гонялись за какой-нибудь крошечной лодчонкой рыбака. Набирая воду, надо было следить, как бы не угодить под бомбу; сгибаясь под тяжестью полных бадей, стараться не наступить на острые осколки; ощупывать ногой каменное дно траншеи и непрестанно наблюдать за небом. Пот струился по лицу, по всему телу. Дотащив воду до своей кухни, Ап облегченно вздыхал.