– Снайпер готов, – сообщил Саша, перезаряжая свой «АКС», который еще недавно принадлежал одному из боевиков узкоглазого троглодита.
Сашка исхитрился приделать оптику к автомату и таким образом вел теперь одиночный прицельный огонь. Сенатор же, напротив, бил очередями, короткими и, похоже, точными. А Дима Шумилов оставался лежать на футбольном поле, затылком в небо, в пяти метрах от беговой дорожки... Николаю на голову сыпались срезанные автоматными очередями ветки. И тут подполковник увидел вертолет. Он появился из-за корпуса многоэтажных новостроек и начал снижать высоту. Однако тут же попал под плотный огонь с земли. Винтокрылая машина дернулась, стала набирать высоту. Водорезов и остальные были лишены возможности даже поднять головы из укрытия, поэтому не могли подать вертолетчикам ни малейшего сигнала.
– Война, – произнес Саша, не отрываясь от самодельного оптического устройства.
В самом деле, здесь, на подмосковном стадионе, развернулись боевые действия, ничуть не менее лихие, чем в той же Чечне. Вертолет между тем набрал высоту и вновь ушел в сторону новостроек. Его пилоты явно не были самоубийцами. Да и бойцам-десантникам и Сенатору, под столь шквальным огнем, никак было бы в него не загрузиться.
– К машине! – приняв решение, скомандовал Николай.
Водорезов с Сенатором одновременно выпустили большую часть боекомплектов по вражеским позициям, а Сашка в это время сумел подобраться к Диминому автомобилю, открыл дверцу, завел его и на малой скорости начал выводить из огневой зоны. Гриднев, пригнувшись, держался за руль лишь одной рукой, второй сжимал автомат. Таким образом, автомобиль стал для подполковника с Сенатором щитом, за которым они поспешно укрылись. Конечно, это был не БТР и не танк, под прикрытием которых Водорезову не один раз приходилось штурмовать укрепрайоны чеченских боевиков. Но другого «щита» не было.
– Залезайте! – скомандовал Сашка, как только «щит» покинул кусты и деревья и оказался рядом с проезжей частью.
Теперь машина пошла на максимальной скорости. Водорезов с Сенатором старались не поднимать голов, на их затылки сыпалось битое стекло. Гриднев каким-то немыслимым образом продолжал управлять.
– Сейчас мы въедем в арку проходного двора. Там есть канализационный люк, – прокричал с водительского места Сашка.
«Голова, Сашка!» – оценил подполковник. Он этот люк тоже заметил, еще когда с этого самого проходного двора подъезжали к стадиону. Опыт уличных боев научил подмечать любую мелочь, любой возможный способ отступления или укрытия. Саша затормозил, Николай распахнул дверцу, первым выбрался из машины.