Обычно он менее эмоционально реагировал на пропажу своих агентов. Работа в департаменте Кудрявцева сделала его до жестокости хладнокровным. Но на этот раз все было по-другому. И хотя Зиновьев старался держаться невозмутимо, он был уязвлен до глубины души.
«Бедный самоуверенный Пескарь… – вздохнул он, вспоминая их последнюю встречу. – Не успел ничего толком выведать, как его уже вывели из игры… – и тут же с досадой подумал: – Выходит, кадры в особом отделе подготовлены лучше. Из этого следует, что Волошину все-таки надо перевербовывать на нашу сторону».
Зиновьев не сомневался, что Пескаря убрала эта девица-красавица. Смазливая куколка с душой прирожденного убийцы. Только она – больше некому. И только в том случае, если Пескарь стал свидетелем какой-либо секретной операции.
Мысль о секретной операции показалась ему весьма продуктивной. Придвинув к себе сводку происшествий за последние двое суток и вооружившись зеленым маркером, Зиновьев принялся «пропахивать» сообщения, надеясь найти какую-нибудь зацепку.
«Взрыв гаража в Нижних Мневиках, погибших нет… Типичное не то. Автокатастрофа на Успенском шоссе. Пострадавших трое – две девицы легкого поведения и мелкий рэкетир… Н-да, мало похоже на секретную операцию особого отдела. Убийство на Артамонова – огнестрельное ранение в голову. Оружие – полуавтоматический пистолет 40-го калибра „Таурус“, оставленный на месте преступления… Это уже кое-что… Убийство в магазине на Кузнецком мосту…»
В этот момент телефон у него на столе зашелся звонкой трелью.
– Товарищ подполковник?.. Инспектор ГИБДД Давыдов беспокоит, – послышался в трубке преувеличенно бодрый мужской голос. – Нашелся ваш «жигуль».
– Нашелся? – не сразу поверил Зиновьев. – Где?
– Стоит во дворе Староконюшенного переулка, возле дома пятнадцать. Цел и невредим, сигнализация включена. Какие будут указания?
Мгновение поразмыслив, Зиновьев сказал:
– Охранять машину. Я немедленно выезжаю.
Он был так обрадован неожиданной новостью, что сорвался с рабочего места, никого ни о чем не предупредив. Впопыхах даже забыл захватить сотовый телефон, но возвращаться не захотел – плохая примета.
В Староконюшенный переулок он попал через двадцать три минуты после звонка инспектора. Как ни странно, но, увидев машину пропавшего Пескаря, не испытал никакого облегчения. Скорее, легкую досаду, что его версия не подтвердилась. Если бы над его агентом поработали «чистильщики» особого отдела, то ни машины, ни Пескаря ему было бы не видеть до конца своих дней.
Притормозил неподалеку, вышел и, завидев одинокого паренька в форме гаишника, поспешил к нему: