«Неужели я его… убила?» – растерялась Маргарита и, встав на колени, осторожно потрогала шею лежащего. Слава богу, пульс прощупывался, зрачки реагировали на свет. Значит, не так все плохо…
После секундного колебания Маргарита решила позвонить в «Скорую»:
– Девушка! Кутузовский проспект, двадцать шесть, квартира сто пятая. У молодого человека – сердечный приступ. Немедленно выезжайте!.. Кто я? Соседка. Да вам какая разница, сколько ему лет? Двадцать пять.
После этого Маргарита метнулась к видеомагнитофону и вытащила из него кассету. Теперь ей предстояло самое трудное – незаметно покинуть квартиру. Бросив прощальный взгляд на Гольцева, который вопреки всем законам логики продолжал спокойно спать (даже слюну, гад, пустил от удовольствия!), она решительно шагнула в прихожую…
О чем думает человек в последние мгновения своей жизни? О родных и близких, которых он больше никогда не увидит? Или о том, что смерть – это всего лишь переход в другое измерение? На поверку все оказалось гораздо прозаичнее – Павел Андронов хотел курить. Скажи ему кто-нибудь, что в последние минуты перед смертью он будет испытывать никотиновый голод, он бы рассмеялся шутнику в лицо. Однако все было именно так: уходить на тот свет, не затянувшись напоследок сигаретой, было чертовски обидно.
Тем более что человек, который должен был его убить, распечатал пачку «Мальборо» и, сунув сигарету в рот, щелкнул зажигалкой. Павел отвел глаза, но заткнуть нос, чтобы не ощущать запаха сигаретного дыма, не мог при всем своем желании – руки были связаны. Лишь сглотнул слюну, подумав при этом, что только в дешевых мелодрамах герою перед смертью дают покурить.
– Что, браток, невмоготу? – насмешливый голос палача заставил Павла открыть глаза.
Вначале он даже не понял, что обращаются именно к нему. Впрочем, ни к тому же злосчастному интеллигенту, которому никак не до курева.
– Дать напоследок затянуться? – на этот раз верзила спрашивал вполне серьезно.
Понятно, что ответить Павел не мог – рот был заклеен скотчем, но, как ни странно, он был искренне благодарен за столь великодушное предложение.
– Так и быть, давай сюда руки, – сунув пистолет в кобуру, верзила присел на корточки и достал из кармана охотничий нож. – Далеко все равно не убежишь…
«Мне терять нечего», – подумал Павел и, изловчившись, встал на ноги. С трудом добравшись до края ямы, повернулся спиной и приподнял связанные руки. В следующее мгновение он почувствовал, как острое лезвие, царапая запястья, перерезало веревку. Онемевшие пальцы не хотели слушаться, когда Павел срывал со рта полоску скотча.