«Нет, это исключено! Не зря же она так обхаживает этого молодца. Даже ребенка откуда-то притащила, чтобы втереться к нему в доверие. Похоже на то, что ее главная цель – очутиться в одной машине с этим олухом… Интересно, как она собирается его ликвидировать? И собирается ли вообще?»
Терзаемый сомнениями, Зиновьев бросил короткий взгляд в сторону Волошиной и с удовлетворением отметил, что ситуация наконец-то сдвинулась с мертвой точки: главный фигурант – брюнет в дорогом костюме – решительно направился к выходу. Волошина с ребенком на руках и охранники последовали за ним.
Зиновьев свернул газету – это был знак. Ребят как ветром сдуло. Мысленно досчитав до десяти, подполковник неторопливо двинулся за ними. Но в тот момент, когда он подошел к тяжелой стеклянной двери, ему сделалось нехорошо. Сердце заныло, к горлу подкатила тошнота, а где-то в области желудка образовался твердый комок. Не хватало воздуха. Зиновьев попытался расстегнуть ворот рубашки. Трясущиеся пальцы не слушались, и, разозлившись, он вырвал пуговицу с корнем. Дышать стало легче, но тошнота и слабость не проходили.
«Вот черт, как не вовремя…» – Он прислонился к стене и вытащил из кармана упаковку валидола. Судорожно выдавив таблетку, сунул ее под язык.
– Мужчина, так вы идете? Если нет, отойдите в сторону, не загораживайте проход, – толстая женщина в шляпе из рисовой соломки уставилась на него с нескрываемым раздражением.
Зиновьев так и не понял, чем не угодил этой толстухе, однако вступать с нею в перепалку не было ни сил, ни времени. С трудом оторвавшись от прохладной стены, он заставил себя выйти на улицу. Глубокий вдох, выдох – и тупая боль в сердце вроде бы отступила. Осмотрелся, отыскивая взглядом Волошину, и сразу увидел ее на стоянке, рядом с черным бронированным «Мерседесом».
Держа ребенка на руках, она стояла неестественно прямо. Ее лицо было белое, как свежеоштукатуренная стена, глаза – расширены от ужаса. Впрочем, ее страх был вполне оправдан – когда к твоей голове приставляют дуло пистолета, даже у самого хладнокровного сдадут нервы.
В общем-то, Зиновьев ожидал увидеть нечто подобное: при аресте преступников его подчиненные всегда действовали быстро и грубо. Однако мужчина, державший Волошину под прицелом, не был его подчиненным. Хоть его лицо и скрывала спецназовская шапочка с прорезями для глаз, Зиновьев был уверен, что этот мужик – не из его команды и играет по своим правилам. Только вот по каким, одному богу известно.
Увиденное потрясло Зиновьева. Впрочем, не его одного – все, кто в этот момент находились на площади у входа в здание аэровокзала, выглядели не лучшим образом. На лицах читалось откровенное замешательство: среди бела дня в аэропорту, где полным-полно милиции, в заложники захватывают женщину с грудным ребенком!