Павел выскочил из машины и, на ходу расстегивая кобуру, ринулся к подъезду. Даже не заметил, как взбежал на второй этаж. Замешкался на лестничной площадке, прикидывая, какая из четырех дверей ведет в квартиру Дриневского. Ага, вот эта! Держа пистолет на изготовку, ногой распахнул дверь и отпрыгнул в сторону. В нос ударил запах гари, глаза защипало от едкого дыма. Прикрывая лицо левой рукой, ворвался в прихожую, готовый в любой момент спустить курок. И тут же едва не упал, обо что-то споткнувшись. Присел на корточки и мысленно чертыхнулся – на полу, сжимая в руке сумочку, лежала его напарница. Рядом валялся сотовый. Машинально пощупав ее пульс, Павел облегченно вздохнул: «Жива!» Подхватил за талию, взвалил на плечо и поволок скорее на лестничную площадку, на свежий воздух. В последний момент сообразил, что светиться у подъезда ни к чему, и двинулся вверх по лестнице.
Уже между четвертым и пятым этажами Маргарита стала подавать признаки жизни. Слабо охнула, дернулась и пробормотала что-то совсем уж неприличное. Павел бережно опустил свою ношу на ступеньки и, присев на корточки, тихо спросил:
– Как ты? В порядке?
Только сейчас он заметил мелкие порезы у нее на лице и кровоточащие ссадины на обеих ладонях.
– Да… – Маргарита облизнула пересохшие губы. – Кажется, да… Только голова раскалывается…
– Что произошло?.. Где остальные?
– Я отпустила их… – Она наморщила лоб, силясь восстановить в памяти дальнейшие события. – Мне показалось, рвануло в кухне… Но я не уверена – была в прихожей, разговаривала по телефону… – ее лицо вдруг перекосила гримаса боли. – Господи, там же Петька! Петька как раз был в кухне!
– Сиди здесь! – приказал Павел и, вскочив на ноги, бросился назад.
Из распахнутой настежь двери валил сизый дым. В прихожей было жарко, как в преисподней. Стащив с себя куртку, Павел набросил ее на голову и осторожно, по стеночке, двинулся вперед. Но, сделав пару шагов, понял, что в кухню ему не пробраться. Там от жары лопались последние стекла. Лицо жгло, чертова ткань ни хрена не защищала. Казалось, если он немедленно не уберется отсюда, то расплавится, как кусок масла на сковородке. В то, что несчастный Петька жив, верилось с большим трудом. И он, мгновение поколебавшись, повернул назад…
Выскочил из квартиры, сорвал с головы куртку, набрал полные легкие воздуха и… судорожно закашлялся. На глаза набежали слезы, во рту появился прогорклый привкус гари.
– Ну? Что там?.. Как Петька?
Он обернулся на голос и увидел Маргариту. Она уже оправилась от шока, хотя выглядела по-прежнему плохо: бледные щеки, растрепанные волосы, в глазах – нездоровый блеск.