– Скажите, у Миши были какие-нибудь травмы? Ну, допустим, он упал, получил сотрясение мозга?
– И вы туда же, – обиделась Прошкина. – Я никогда не поднимала на Мишу руку.
– Вера, отвечайте конкретно на мой вопрос.
– Нет, никаких травм у моего сына не было. Нам и без того болячек хватает. Полина, а почему вы об этом спрашиваете?
– Это не праздный интерес. Вера, вам потребуется мужество, чтобы услышать то, что я вам сейчас скажу.
– Полина, говорите, я ко всему готова.
– Мужчина с удостоверением сотрудника милиции побывал не только там, где вы работали. Он приходил и туда, где вы сейчас живете, и поведал о вас старушкам одну очень некрасивую историю, – сказала я, обдумывая, как бы ее помягче преподнести Прошкиной.
– Какую историю? Не понимаю, о чем вы…
Как ни крути, но обойти острые углы было невозможно.
– Он сказал, что Миша сделался инвалидом в результате несчастного случая, а виноваты в этом… вы, Вера. Реакция соседей на эту информацию не заставила себя ждать…
– Это наглая клевета! Да как у него язык только повернулся сказать это?!
– У кого? – осторожно поинтересовалась я, надеясь, что в пылу гнева Прошкина проговорится.
– Не знаю, – вполне искренно ответила несчастная женщина. – Ума не приложу, кто он и зачем все это делает. Полина, а вы о нем еще что-то выяснили?
– Только то, что этот человек хороший психолог, поэтому легко настроил против вас соседей, а они, в свою очередь, – Павла.
– Что?
– Да, Вера, Алябьев расстался с вами по милости сердобольных бабушек. Они сочли своим долгом рассказать ему все, что узнали о вас, а он и уши развесил!
– Как они могли? С какой стати они стали вмешиваться в мою личную жизнь? – Вера аж вся затряслась от негодования.
– Полагаю, что из самых лучших побуждений. Просто-напросто пожалели мужчину…
– А меня, значит, им не жалко? Да как же так? Я ведь им ничего плохого не сделала.
– Соседки информированы относительно вас и вашего прошлого, поэтому их поступок вполне понятен. А вот действия того, кто ввел их в заблуждение, пока не поддаются никакому объяснению. Но это только вопрос времени, я скоро все узнаю.
– Полина, может, мне лучше в милицию обратиться? Ведь клевета наказуема, так?
– Вера, вы забыли, что клеветник показывает всем удостоверение сотрудника этой самой милиции?
– Может, кто-то запомнил его фамилию и звание?
– Ваши соседи не запомнили, Стас Бабенко тоже. Не думаю, что в других коммерческих фирмах, из которых он вас уволил, кто-то имел возможность внимательно разглядеть это удостоверение.
– Значит, вы его не найдете, – пробормотала Прошкина с тоскливой обреченностью в голосе.