Скольких он отдал? Сейчас и не упомнить. Работал чисто: ни разу по-серьезному не заподозрили его – вора по кличке Клоп. Милицейского осведомителя под псевдонимом Леший. Среди уголовников он считался своим – корешем, братом, блатным, правильным бродягой, жуликом. Но это еще и благодаря Лису, который умел «обставляться». Обычно он придумывал хитроумные комбинации, разыгрывал сложные постановки, чтобы отвести подозрения от своего агента.
Кореша Витьку, с которым Клоп мотал еще самый первый срок на «малолетке», взяли якобы с собакой. Ментовский кобель по команде облаял дверь, к которой его привели. А потом послушно бросился на Витьку, когда того выводили на улицу. Кореш поверил и долго слал малявы с Колымы, мечтая «лично загрызть милицейских сук».
А братьев Кульковых, вроде как случайно, опознала кассирша ограбленной сберкассы. Прямо на улице. Совершенно неожиданно. На ее счастье, рядом оказался усиленный наряд патрульно-постовой службы. Тоже – совпадение. Старший Кулек не успел выхватить ствол, как оказался под прицелом двух автоматов…
Надо же, и Черкеса точно так взяли – вот ведь совпадение!
Их было много – таких случайностей и совпадений с его корешами. Картина-то, в общем, простая. Те, с кем пили, гуляли, ходили надело, рано или поздно выскакивали «на запретку». Ну а тогда, как известно, конвой стреляет без предупреждения… Кто-то совершал разбойный налет с тяжкими последствиями. Кто-то насаживал другана на нож. У кого-то появлялись автомат и гранаты. Кто-то начинал оптом сбывать наркоту. Об этом становилось известно тертому жулику Клопу. Сидящий в нем Леший давал информацию Лису. Кореша приземлялись на нары. Так длилось много лет…
А теперь на потолке плавали их лица. Они смотрели на распластанного внизу Клопа и показывали на него пальцами. Словно произносили приговор на сходке. Их распахнутые рты, заполненные серым бетоном, беззвучно кричали:
– Стукач! Утка! Наседка! Дятел! На пики гада!
Леший со стоном перекатился на бок, пытаясь стряхнуть навязчивый кошмар. Дрожащими руками вытащил из-за ковров пачку «Беломора» с «заряженными» папиросками, чиркнул спичкой, закурил. Облако, пряно пахнущее анашой, поднялось вверх. Оно заполнило провалы беззвучно вопящих ртов. Старые кореша захлебнулись густыми галлюциногенными клубами. Их лица стали расплываться, разваливаться на куски. Носы и уши отделились и принялись летать, как бабочки, то и дело натыкаясь друг на друга. Клоп расхохотался. Нечеловеческие, каркающие звуки смешались с новыми наркотическими облаками. Накатил спасительный дурман, стало легко и весело. Ночной ужас превратился в детскую страшилку.