Рам кричал и прыгал вместе со всеми. Давно уже он не испытывал такого чувства безопасности. Кругом — большие сильные мужчины. Как легко они обратили в бегство страшных свирепых собак! Мяса на долю мальчика тоже пришлось достаточно. А когда захотелось спать — он быстро отыскал дерево, на котором Мук уже в темноте успел наскоро устроить удобный помост из веток, и мгновенно заснул, крепко прижавшись к мохнатому боку старика. Спали они так спокойно, как давно не приходилось: голод физический и голод душевный — тоска по орде — равно получили полное удовлетворение. Для Рама было ещё приятно и другое. Вак, ленивый и жадный мальчишка, по старой памяти вспомнил, как он всегда издевался над Рамом — отнимал у него еду, даже когда сам не был голоден. Так было и сегодня, едва увидев в руках у Рама хороший кусок мяса, он сразу вцепился в него. Как бы не так. И влепил же ему Рам затрещину. Вак катышом покатился по отмели, вся орда над ним потешалась. Сам Рам, уже засыпая, вспомнил об этом и весело заверещал: смеяться люди орды ещё не умели. Мук недовольно проворчал: не мешай спать.
Во время пиршества Мук вдоволь наелся горячего мяса и тоже кричал, прыгал и радовался со всеми от души. Правда, старые бока побаливали — силач Урр на радостях здорово прошёлся по ним мохнатой лапищей. Но сейчас, в уютном гнёздышке, старый Мук возился и не сразу заснул не только от боли в боках. Что-то мешало ещё, а что — он так и не разобрался. Старик очень удивился бы, если бы понял, что ему недостаёт удивительно приятного чувства, какое он испытал, шагая по равнине во главе кучки испуганных женщин. Это длилось недолго, но он первый раз в жизни чувствовал себя вождём, бедный старый Мук.
Люди орды проснулись, как птицы — с рассветом. Весело перекликаясь, они проворно скользили — спрыгивали с деревьев, встряхивались и спешили к реке. Мыться, разумеется, они не собирались: ложились на песок и, погружая в воду лица, пили жадно, с наслаждением, утоляя жажду после вчерашнего пира. Река текла спокойно, точно никогда не видела на своих берегах ни сражений, ни иных опасностей. Но люди орды о таких вещах не задумывались: сейчас всё спокойно — значит хорошо. Свежая чистая вода — это было чудесно после лесной болотной жижи, однако она не насыщала, а, наоборот, дразнила аппетит. Шакалы ночью закончили пиршество, не оставили ни одной неразгрызенной косточки. Убедившись в этом, женщины принялись палками выкапывать из ила корневища болотных растений — ими всё-таки можно наполнить голодные желудки. Мужчины внимательно следили, спокойно отбирали самые аппетитные куски. Женщины не протестовали, копали ещё усерднее, чтобы и самим хватило досыта: вчерашняя радость встречи ушла в прошлое и забылась, жизнь опять текла по-старому.