Бенедикт Туинский
Идем к просветленному арабу из Толедо?
Авва Марий
Бенедикт! Знаешь, что говорится в сопроводительном письме про него? Когда на него снизошло просветление он сказал: «Отречение от всего оказывается высшим благом, смирение и пустота человеческого бытия – самой большой силой. Бог не может не войти в очищенную, опустошенную душу. Подлинная свобода есть свобода от мира, от себя и от Бога. И только тогда душа сливается с неизреченной Божественностью». Если даже он врет и никакого просветления у него не было, то не забывай: у нас каждый крещеный мусульманин – на счету. Хотя, конечно, испанские братья просили нас понаблюдать за ним. Не сводя глаз. Они ему не верят.
Бенедикт Туинский
А это он по-арабски сказал?
Авва Марий
Разумеется. Но перевел кто-то…
Бенедикт Туинский
Они же не могут толком с ним объясниться. Вот и не верят.
(залезает под тюфяк постели Мулиера и вынимает толстую книгу)
Хотя постой… Авва! Испанцы могут оказаться прозорливей, чем мы.
Авва Марий
(оживляется)
Что за книга?
Бенедикт Туинский
(Листает том in quarto)
Коран? Не знаю. Я же по арабски могу только говорить… «Уаэф, йа ма'ньяк. Идэк а-фо!»[96] А читать эту вязь… Нет, извините.
Авва Марий
Ладно. Попробуем разобраться. Бери книгу с собой. Второй этаж закончен. Пошли к нашим уродам.
Авва и Бенедикт спускаются на этаж ниже и заходят в келью служек. Авва прислушивается. Отчетливый скрип половицы. Он наступает еще. Скрип повторяется. Бенедикт наклоняется и руками отрывает доску.
Бенедикт Туинский
Тайник?! Авва! У этих проходимцев под полом целый клад. Это наша пропавшая утварь. Монастырская! Паникадило. Три золотых оклада. Серебрянные кубки, раз-два-три-четыре-пять. Бахрома. Крестов одних сколько! А вот твой алмазный перстень… Подарок императора. Помнишь, ты его хватился в прошлом году. И вот еще перстни!!!
Авва Марий
(Надевая перстень на руку)
Философы… Нестяжательство может порождать гордыню! Ты ведь, расследуя эти пропажи, грешил на крестьян?
Бенедикт Туинский
Грешил. Их по три сотни набивается на великие праздники. За всеми не уследишь! И люди они простые, бедные, так что…
Авва Марий
Зря грешил.
Бенедикт Туинский
Авва! Все мы грешим зря. Но итальяшки-то каковы? У папы крысятят! У папы!
Авва Марий
(резко переводит разговор)
Влезет все в мешок?
Бенедикт Туинский
Влезет. Я два взял. Как чувствовал.
Авва и Бенедикт распихивают возвращенное добро по мешкам.
Бенедикт Туинский
Пора к огороднику?
Авва Марий
Пора.
Бенедикт Туинский
Я тебе рассказывал про мой последний разговор с Фруктусом? У него тут в заморозки очередное лимонное дерево засохло. Я иду мимо. Он ругается, злой как собака. Я ему говорю: «Хватит деревья выращивать! Иди лучше книги переписывать!». А он мне «Я готов хоть дерьмо выращивать. Но ложную мудрость плодить не хочу». А еще из приличной семьи. Голубая кровь до седьмого колена. Недавно пытался загрузить меня идеей, что тяжело иметь чистую душу, не имея чистого тела. Предлагал мыться почаще.