– Простите, а что это за песня?
– Gyongyhaju Lany.
– Очень интересно (я ни хрена не понял). А кто поет?
– Омега.
– А Скорпионс?
– Украли песню. И изуродовали.
Гусар отвечал коротко, лениво и неохотно. Я понял, что у меня остался последний вопрос.
– А что это за язык?
Гусар посмотрел на меня, как будто я спросил его, откуда он взял деньги на билет до Москвы. Потом покачал головой и процедил медленно и доступно:
– В-е-н-г-е-р-с-к-и-й.
Ближе к Москве гусар обратился ко мне, чтобы узнать, как заполнять имиграционную карточку и сколько стоит такси до центра. Я объяснил, что такси лучше заказывать по телефону: пока пройдем выгрузку, границу, получение багажа и таможню оно как раз подъедет, – и пообещал помочь. Тут гусар подобрел. Объяснил, что песня – 1968 года. А суки-скорпы взяли и нагло передрали ее. Но Омега отстояла свои права и поставила скорпов на приличные бабки.
Я дипломатично заметил, какое это замечательное время было – поздние sixties, если rock&roll'ная волна не просто докатилась до красной Венгрии, а еще и поднялась там на такую высоту. От этого гусар совсем расстрогался, вытащил диск из ноутбука и подарил его мне. Без коробки. Я взял его в руки. На нем по кругу было выведено: Tizezer Lepes. Совсем непонятный язык.
Igen, j?tt egy gy?ngyhaj? l?ny
?lmodtam, vagy igaz tal?n
Igy lett a f?ld, az?g
Z?ld meg k?k, mint r?g
[103]Тут выяснилось, что Антон вовсе и не спит.
– Давай обсудим дальнейшую стратегию поведения.
Мне чертовски не хотелось думать.
– А зачем нам стратегия? У тебя есть план. Будем действовать по нему, а по ходу дела импровизировать.
– Плана нет. Но в аэропорту нас встретит человек, у которого этот план есть.
Я пытался взбодриться и представил себе маленькую чашку дымящегося кофе.
– Знаешь, я сейчас плохо соображаю. А что за человек?
– Девушка. Твоя, кстати, знакомая. Ты даже пытался ухаживать за ней.
Я немного взбодрился безо всякого кофе.
– Финдиректрисса что ли?
– Интересно. А ты, что, пытался за ухаживать за финдиректриссой?
– Нет. Скорее она за мной. В тюрьме.
– Это не финдиректрисса.
– А кто?
– Увидишь. Осталось меньше часа. У тебя будет приятный сюрприз.
Самолет приближался к земле и вибрировал как стиральная машина перед оргазмом. Раньше от такой тряски я бы страшно испугался, а теперь ощущение того, что меня ведет что-то высшее, совершенно лишило меня страха. Мы сели как ни в чем не бывало.
Перед самой границей я вспомнил про хатов, про свой фальшивый паспорт и забеспокоился, однако сонные пограничницы в Шереметьево-2 мрачно и лениво его проштамповали. Судя по всему, Антон был прав, взяв билеты на такой идиотский рейс. И про итальянца – тоже был прав. А про француженок – не прав. И вполне возможно, что жучок в номере – гостиничный стандарт итальянской полиции для борьбы с Cosa Nostra.