– Я все время думаю об этом.
– Да, – вздохнул в темноте Айзенменгер.
И Елена, хотя и была занята своими мыслями, расслышала в его голосе отчаяние.
– Прости.
Он протянул руку, зажег ночник и повернул к ней лицо.
– Я прекрасно тебя понимаю. Какое это, должно быть, потрясение – внезапно увидеть все эти письма и фотографии спустя столько лет.
– Меня это совершенно выбило из колеи, – ответила она, глядя на него. – Снова увидеть маму, папу, Джереми. – Казалось, она сейчас расплачется, но слезы так и не выступили на ее глазах. – Конечно, мне было известно, что родители знают о беременности Нелл – мы все знали об этом, – но я и не догадывалась, что Нелл писала отцу и была с ним так откровенна.
Ветер понемногу начал стихать, но все еще продолжал настойчиво стучать в окна.
– Он был ее крестным отцом. Возможно, она ждала от него духовного руководства. Кто еще мог ей помочь?
– Конечно, ты прав, Джон. Ты всегда прав, – с некоторым раздражением откликнулась Елена.
Айзенменгер решил, что лучше всего промолчать, и виновато улыбнулся.
– Прости, – услышал он спустя мгновение и понял, как сильно она переживает.
– Но самым странным было последнее письмо. Я так и не поняла, о чем писал папа.
– Расскажи мне еще раз, что в нем написано.
Елена сосредоточилась, пытаясь вспомнить дословно.
– Письмо было длинным, а я успела прочитать только первый абзац. Что еще более ужасное, чем беременность, могло с ней произойти?
На часах было начало четвертого.
Елена то и дело просыпалась, и Айзенменгер просыпался вслед за ней. Время словно сгустилось и перестало течь. Они лежали и слушали, как ветер ломится в окна.
– А каким числом было датировано это письмо? – спросил Айзенменгер после долгого молчания.
– Октябрем. Седьмым октября.
Они снова умолкли.
– Это было за три дня… – внезапно промолвила Елена.
– До чего? – не поняв, переспросил Айзенменгер.
– До их убийства.
Голос Елены сорвался, и Айзенменгер понял, насколько она была потрясена, найдя эти письма и фотографии. Он обнял ее, и она разрыдалась, заново оплакивая свою семью, которую потеряла много лет назад.
По просьбе Хьюго Тереза и Доминик приготовили классический английский завтрак с жареным беконом, сосисками с помидорами, яичницей, грибами и печеной фасолью спецально для Тома (с которым Хьюго, впрочем, ее разделил). Завтрак удался на славу, даже несмотря на присутствие Элеоноры, и мрак, в который погрузился дом накануне вечером, слегка рассеялся.
После завтрака Елена и Айзенменгер решили отправиться на прогулку, чтобы уменьшить количество поглощенных калорий. Дожидаясь Елену на кухне, Айзенменгер взял местную газету и углубился в чтение. Вообще-то он считал провинциальную прессу такой же скучной, как надпись петитом на кредитной карточке, но свою книгу он забыл наверху и заняться ему было нечем. Скорее всего, он предпочел бы «Мир гольфа» или «Мир охоты», если бы не заголовок, привлекший его внимание.