– Я не занимаюсь болтовней!
Затем она развернулась и быстрым шагом начала удаляться. Они уже почти поднялись на вершину пологого холма.
– Елена! – окликнул ее Айзенменгер. – Я не имел в виду тебя… конкретно.
Она не ответила и даже не обернулась, и ему пришлось догонять ее.
– Елена!
Он нагнал ее на самой вершине, где она остановилась, и, лишь подойдя к ней, понял, почему она это сделала. Вдали расстилалось озеро, а у самой тропинки виднелась еще одна поваленная береза. Дерево не было старым, а потому казалось странным, что оно стало жертвой урагана. Впрочем, оно было не настолько большим, чтобы помешать им пройти.
– Елена, прости.
Но она не слушала его и пристально всматривалась в небольшое углубление, образованное рухнувшим деревом.
– Елена, я совершенно не тебя имел в виду, я просто.
Наконец он понял, что она не обращает на него никакого внимания, и тоже перевел взгляд на углубление.
Стоило ему увидеть контур предмета, полускрытого корнями, как его воображение мгновенно дорисовало всю картину.
Это был череп ребенка.
– Я начинаю подозревать, что это место является какими-то адскими вратами, – пробормотал Таннер, обращаясь к Сайму.
Они стояли в той же палатке, которая недавно скрывала от посторонних взглядов тело Альберта Блума, и наблюдали за тем, как доктор Аддисон извлекает из земли маленькие кости. Беверли, уловившая это замечание, на мгновение вскинула голову, затем вновь устремила взгляд на хрупкий скелет.
Это всего лишь кости.
Да, это были всего лишь кости, но она легко могла вообразить остальное. Когда-то это был младенец. А младенцы не должны умирать, потому что они символизируют жизнь. Ничто не заявляло о ней так громогласно, как дети.
Неужто я становлюсь сентиментальной?
Она чувствовала себя усталой и подавленной и едва удерживалась от слез. С чего бы это? Она не впервые сталкивалась с детскими трупами. А этого младенца, возможно, и вовсе не убивали.
Кого она хотела обмануть? Никто не станет закапывать тело ребенка между корнями березы без особых на то причин. А это влекло за собой следующий вопрос: зачем его нужно было прятать?
Доктор Аддисон со стоном выпрямилась.
– Три трупа за неделю, – жалобно промолвила она. – Я совершенно запустила остальную работу и ничего не успеваю сделать.
– Ужасно, – холодно ответил Сорвин, стоявший рядом с Беверли.
Алдисон не обратила на него внимания и продолжила давать указания фотографу:
– Значит, я могу сообщить вам, что ребенок был маленьким. Совсем маленьким.
– Что это значит? – осведомился Таннер.
– Что ему было всего несколько месяцев. У него еще даже не срослись кости черепа.