Ничего более откровенного о Джереми Итон-Лэм-берте Айзенменгер из уст Елены еще не слышал; и на мгновение ее сводный брат словно обрел плоть и кровь, прекратив быть бесплотным призраком.
– И Хьюго, судя по всему, это не понравилось, – предположил Айзенменгер.
– Да. Более того, он взорвался от ярости. Он не сказал ни слова, просто набросился на Джереми, сбил его с ног, и они покатились по земле.
Айзенменгера все это крайне заинтересовало, но он не успел задать следующий вопрос, так как они натолкнулись на огромную поваленную березу, перегородившую тропинку, и им пришлось обходить ее, по пояс погрузившись в крапиву и чертополох. И лишь когда они снова выбрались на тропинку, Айзенменгер вернулся к своему вопросу:
– И насколько серьезной была эта драка?
– Тогда она казалась очень серьезной. И дрались они долго. Мы с Нелл пытались их растащить, но у нас ничего не вышло.
– Дело дошло до крови?
Дотошность Айзенменгера слегка покоробила Елену.
– Не помню, – ответила она.
– И сколько они дрались?
– Не знаю. Минут пять-десять.
– А что произошло потом?
Елена нахмурилась.
– Джереми вскочил и убежал. А мы молча сложили удочки и пошли за ним.
– А что было потом? Как вы общались?
Елена не могла понять, почему он задает эти вопросы; это тревожило ее, и она начала колебаться.
– Довольно напряженно.
Айзенменгер молча кивнул. Тропинка все время шла в гору.
– А почему это тебя так интересует? – запыхавшись, спросила Елена.
– Ты же меня знаешь. Я никогда не умел справляться со своим любопытством.
Она действительно знала его и прекрасно понимала, что все не так просто, как он пытается представить.
– Дури кого-нибудь другого, Джон. О чем ты думаешь?
– Так, ничего особенного, – рассмеялся он.
Однако это не убедило Елену.
– Опять секреты! – полушутливо, полусердито воскликнула она. – Почему ты все вечно скрываешь? Неужели мы не можем доверять друг другу?
– Мне казалось, мы доверяем, поднимая руки вверх, ответил он.
– Ты, верно, шутишь! – запротестовала она, не обманываясь искренностью его тона. – Или же у тебя какие-то акульи представления о доверии.
Айзенменгера за его жизнь сравнивали с различными представителями животного мира, но это было что-то новое.
«Я не акула», – возмущенно подумал он и с горячностью заметил:
– То, что я молчу, еще не означает, что я от тебя что-то скрываю. Доверие вовсе не означает постоянной болтовни…
Он собирался продолжить, но, взглянув на Елену, решил умолкнуть. Из ее ноздрей выходил пар, словно внутри у нее что-то закипало. Она выдержала паузу, нарушить которую не посмели даже вороны, и сухо заметила: