– Вам придется оставить сумку здесь, – сказал охранник, возвращая ей водительское удостоверение. – Ничего не давайте заключенному, ясно?
Эми кивнула, сама не веря, что попасть к Морелли оказалось так легко.
– Вы хотите, чтобы я пошел с вами? – спросил доктор Ганетт.
– Мне нужно поговорить с ним наедине. Сами понимаете, конфиденциальность, – ответила Эми, довольно успешно скрывая нервозность.
– Тогда я вернусь к работе, – обрадовался врач. Полицейский тем временем отпер дверь в палату Морелли.
– Спасибо за помощь.
Доктор улыбнулся:
– Без проблем.
– Когда закончите, постучите, – сказал полицейский, закрывая за Эми дверь.
Обстановка в палате была спартанской: два простых металлических стула и низкий комод у стены. На окне – решетка. Изголовье кровати Морелли было приподнято, так что он полусидел. Дэн смотрел на Эми без всякого выражения. Бледный, щеки ввалились, но взгляд напряженный. К его левой ноздре скотчем была прикреплена трубка, над кроватью висела бутылка с прозрачной жидкостью. Эми подошла и взглянула на раненого.
– Привет, Дэн. Как себя чувствуете?
– Не слишком хорошо, но лучше, чем несколько дней назад.
– Доктор Ганетт сказал, что вы справляетесь.
– Он не сказал, что будет со мной дальше?
– Вы останетесь здесь под охраной, пока не поправитесь достаточно, чтобы вас можно было перевести в тюрьму.
– Это скверно, – сказал Морелли, скорее себе, чем Эми.
– Вы раньше сидели в тюрьме? – спросила она.
– Во Вьетнаме, – тихо ответил он, мысленно находясь где-то далеко от больничной реальности.
– Вы были солдатом? Это тогда вы научились так драться?
Вопрос вернул Морелли в настоящее.
– Как вам удалось ко мне попасть? – спросил он с внезапной подозрительностью.
– В каком смысле?
– Вы единственная, кто меня навестил, за исключением детектива и какого-то парня из прокурорской конторы. Почему они вас впустили?
Эми покраснела:
– Я сказала им, что я ваш адвокат.
Глаза Морелли расширились, он заволновался:
– Это плохо. Идите и скажите им, что все не так.
– Почему?
– Просто поверьте мне на слово. Вам надо держаться от меня подальше. Не будет ничего хорошего ни для вас, ни для Райана, если наша дружба станет достоянием общественности.
– Уже слишком поздно, – с горечью ответила Эми. – Тот факт, что мы знакомы, уже растиражирован и в прессе, и по телевидению. Газетчики никак не могут насытиться историей о том, что случилось во время игры Младшей лиги, превратившейся в кровавую разборку. Они сделали нашу с Райаном жизнь настоящим кошмаром.
– Мне очень жаль. Я не видел телепередач и не читал газет с того времени, как…