– Из чего же вы вывод такой сделали? Использовали дедуктивный метод? – пошутил Борис.
– Не знаю никакого такого метода, а только глаза-то у меня всегда при себе. Ну, сами посудите, живет Авдотья якобы одна, а в сенях чугун борща стоит – вот такой! – Она показала какой. – Одному человеку нипочем такое количество за день не съесть, а впрок варить при жаре нынешней – все ж прокиснет. Дальше смотрю – сапоги мужские под лавкой спрятаны.
– Мало ли от кого сапоги остались! Может, от бывшего полюбовника!
– Если бы они бесхозные были, то не валялись бы под лавкой, – резонно возразила Марфа Ипатьевна. – Авдотья выжига такая, ничего у нее не пропадает. Живо бы сапоги эти на толкучку снесла.
– Значит, думаете, у сапог хозяин есть?
– Верно, и в доме у Авдотьи чуть табаком припахивает. Вроде бы не только что курили и проветрено, а все же дух остался. Конечно, сейчас и некоторые бабы курят, не спорю, но Авдотья не из таких, уж это точно.
– М-да, Марфа Ипатьевна, вам бы сыщиком быть! – не унимался Борис. – Ната Пинкертона за пояс заткнули бы!
– Чур, ты, насмешник! – Она слегка ударила его по руке. – Можете не верить, но я-то знаю: есть у Авдотьи мужик, прячет она его в доме. Как заметила, что я по сторонам гляжу, так на меня зыркнула! Видно, что деньги нужны, оттого и гадает, а так бы взашей вытолкала. Так что уверена я: там он. Мы, женщины, такие вещи про свою сестру всегда почуем.
– Так и она, выходит, могла вас в подозрении держать, раз женщины такие вещи чувствуют: есть, мол, кто или нет? – неосторожно начал Борис и тут же остановился, потому что хозяйка так гневно на него посмотрела, что язык присох к гортани.
Он оглянулся на Горецкого, но тот думал о чем-то своем, рассеянно глядя в окно. Борис виновато развел руками и опустил повинную голову, потом глазами и руками изобразил, какой же Аркадий Петрович глупый, что пренебрегает такой женщиной, и будь он, Борис, на его месте, то он бы… После чего Марфа Ипатьевна не выдержала и засмеялась. Горецкий очнулся от дум, посмотрел с неудовольствием на веселую компанию и спросил:
– И как думаете, Марфа Ипатьевна, где она Просвирина прячет – в подполе?
– Кто же знает… В доме тесно, все заставлено комодами разными, буфетами…
– Что ж, надо действовать, – решил Горецкий. – Если Просвирин что-то заподозрит, то средь бела дня не отважится выйти на улицу, будет темноты ждать. До этого мы его и возьмем.
– А если он так и будет у Авдотьи в кладовке сидеть? Баба хитрая, так запрячет, что с обыском не найдешь…
– А мы ему поможем, – загадочно усмехнулся Горецкий. – Такое представление устроим, что сам к нам выскочит как миленький. Куда это Саенко запропастился?