– Постараюсь. – Она намочила ватку духами и прижгла царапины на лице у Вэнса.
Оказавшись близко, Вэнс заглянул в ее глаза, но ничего там не увидел: темные Лизины глаза были непроницаемы.
* * *
Артур Морли был юноша из хорошей британской семьи. Он был бы настоящим джентльменом, перед ним открылась бы прекрасная дипломатическая карьера, если бы не кое-какие пятна в его биографии.
Артур родился в семье потомственного офицера, его отец, как многие строители Британской империи, почти всю свою жизнь провел в беспокойных утомительных странах Востока – и этому юный Артур был обязан знанием многих языков: турецкого, арабского, армянского. Позже он выучил и грузинский.
Карьера молодого Морли складывалась удачно, но вдруг в определенных кругах о нем пошли крайне двусмысленные слухи. В конце концов кое-кто стал поговаривать, что Морли – не джентльмен. По общему мнению, беда была не столько в его нетрадиционных сексуальных наклонностях, сколько в том, что он допустил, что об этом стало известно.
Дошло до того, что единственное место, которое Артур Морли сумел получить, было место секретаря-переводчика в английской миссии в опасном и нездоровом Батуме. Даже эта должность не досталась бы ему, но, на его счастье, под рукой у чиновника в Лондоне, занимавшегося кадровыми вопросами, не оказалось ни одного молодого человека из приличной семьи, знающего нужные в Батуме языки. Настоящие джентльмены, конечно, были, но один из них знал только итальянский, а двое других – вообще ни одного языка, кроме родного, английского. Чиновник поморщился, вспомнив слухи о молодом Морли, но вынужден был остановиться на его кандидатуре. Дело в том, что генерал-губернатор Кук-Коллис категорически настаивал на том, чтобы секретарь-переводчик знал языки.
Надо сказать, что молодой Морли неплохо чувствовал себя на новом месте службы. Здесь, вдали от метрополии, многие настоящие джентльмены позволяли себе несколько «ослабить галстук» и посему сквозь пальцы смотрели на чужие шалости. Кроме того, в здешних «веселых домах» девушки были куда более сообразительны и покладисты, чем в туманном и чопорном Лондоне.
Как всякий истинный англичанин, Морли был человеком удивительного постоянства. Лиза знала, что каждый вторник и каждую пятницу ей придется потакать утомительным наклонностям молодого английского переводчика. Впрочем, ей пришлось за последний год столкнуться с таким бесконечным разнообразием мужского скотства, что те клиенты, которые хотя бы не причиняли ей боли, казались ей вполне терпимыми.
Артур торопливо вошел в ее комнату. Его незагорелое, несмотря на южное горячее солнце, лицо покрылось пятнами нездорового румянца.