В конце концов они бросили все, даже палатку, – не было сил нести. Патроны кончились, Сашка все же тащил свою винтовку. Витька подвернул ногу, и они волокли его по очереди почти на себе.
Они все-таки вышли к большому селу – небритые, голодные, в рваной одежде, прокопченные дымом костров. И сразу же попали в милицию, тогда как раз взялись за частные артели старателей. Они держались твердо – поехали в тайгу посмотреть, поохотиться, порыбачить, заблудились, чуть с голоду не померли. При них ничего не нашли – ни золота, ни снаряжения, иначе не миновать бы суда.
Им повезло – снова встретили тех геологов, с которыми познакомились в самолете. Три дня отсыпались и отъедались на базе, потом собрались домой.
В Питере расстались надолго, каждый переживал эту историю в одиночку. Павел изредка позванивал Сашке, Виктор с головой ушел в свои комсомольские дела и развлечения.
Через год Сашка собрал их у себя.
Они с Павлом долго сидели вдвоем и ждали Виктора, наконец тот пришел – чуть располневший, с выработанным «комсомольским» взглядом. Одет был в хороший костюм, тугой воротник рубашки подпирал красную шею.
– Что еще у тебя стряслось? – спросил он с чуть брезгливой улыбкой, окидывая взглядом бедноватую Сашкину обстановку.
Сашка молча достал письмо в красивом иностранном конверте. Оказалось, что два дня назад его разыскал один иностранец. Сашка к тому времени из сверхсекретного НИИ уволился и с иностранными гражданами мог встречаться беспрепятственно.
Письмо было написано по-русски. Едва начав читать, Павел быстро взглянул на подпись. Анатолий Сычев – стояло в конце. Сыч.
Не держите на меня зла, – писал Сыч, – я поступил единственно правильно. Мы все равно не дошли бы с таким грузом назад. Либо нас порезали бы лихие люди, либо поймали бы менты. А скорей всего мы просто перессорились бы по пути из-за этих камешков и, возможно, поубивали бы друг друга. Богатство слепит глаза и выжигает душу, особенно в первый раз.
Но даже если бы мы все преодолели, что можно сделать в России с этими камнями? Их слишком много, и мы попались бы на продаже. Не зря тот человек, чьи останки мы нашли на заимке, шел за границу. Это единственный возможный выход.
Я хочу быть с вами честным, – писал далее Сыч, – алмазы принадлежат нам всем по праву. Я болен, протяну несколько лет благодаря тому, что у меня есть теперь средства. После моей смерти камни достанутся вам. Только обязательно всем поровну. После извещения о моей смерти вам следует явиться в адвокатскую контору «Краус и сыновья» в Базеле и предъявить там три почтовые марки. Только обязательно все три вместе. Приехать должны вы или ваши наследники.