Это было все-таки лучше, чем сидеть запертыми в трюме без воды и света.
Старого одноногого старика заставили скрести грязные палубные доски вместе с Лягушонком.
Именно за этим занятием они и услышали высокий женский голос в сопровождении лютни.
Фьора сидела на баке у кормы. Рядом с ней стояла Леонарда.
Мягко перебирая струны своими тонкими пальцами, она пела. Это была баллада, сочиненная каким-то неизвестным рыцарем во славу возлюбленной им женщины.
Сеньора, дайте мне для исполненья,
Наказ, согласный вашей точной воли —
В таком почете будет он и холе,
Что ни на шаг не встретит отклоненья.
Угодно ль вам, чтоб скрыв свои мученья,
Я умер – нет меня на свете боле!
Хотите ль вновь о злополучной доле,
Слыхать – Амур исполнит порученья.
Я мягкий воск в душе соединяю,
С алмазом крепким – и готовы оба,
Любви высокой слушать приказанья.
Вот – воск иль камень – вам предоставляю:
На сердце вырежьте свое желанье —
И сохранять его клянусь до гроба.
Услышав песню, Лягушонок неспокойно заерзал на месте.
– Что это?
Старый пират брезгливо махнул рукой.
– Обыкновенная баба. Ты что, женщин никогда не видел?
– Откуда здесь, на военном корабле, женщина? Капитан Рэд пожал плечами.
– Не знаю, может быть, дочка капитана. Ты же слышал, что сказал Бамако? Эти французы – сумасшедшие. Они даже баб с собой в море берут. Да будь моя воля, я бы их всех утопил! От них на корабле только несчастья.
В этот момент возле Лягушонка и капитана Рэда остановился надсмотрщик.
– Нечего болтать! – заорал он:– Почище скребите палубу! А ты,– он ткнул пальцем в Лягушонка,– лезь на ванты. Видишь, вон там сидит матрос? Ему нужно отнести иголку с ниткой. И поможешь ему зашить парус.
Лягушонок на мгновение замешкался, и надсмотрщик, грубо схватив его за шиворот, поставил юнгу на ноги.
– Шевелись, собака!
Через минуту юноша уже сидел на толстой рее вместе с чернобородым испанцем. Отсюда была хорошо видна девушка с лютней, сидевшая на корме.
– Карамба!..– прохрипел испанец.– Ты только посмотри – она поет... Какая сдобная штучка! Карамба!.. У меня бы она запела песенку, и лютня бы не понадобилась, поверь мне.
Он захохотал, обнажив гнилые зубы.
– Ты не знаешь, кто она такая? – спросил Лягушонок.
Испанец пожал плечами.
– Да нет, я ее только второй раз вижу. Кажется, в Египте ее подцепили. Ты только посмотри, какие у нее волосы! Эх, если бы я был офицером... Тебя как звать?
– На корабле, где я плавал раньше, меня звали Лягушонком.
Испанец снова расхохотался.
– Хорошее прозвище. Я смотрю, ты резво лазишь по вантам. А меня зовут Гарсия. Я из Астурии.
– А что ты делаешь на французском военном корабле?