– Я знаю, но поверьте: нас ожидают лучшие времена. Давайте позавтракаем, а потом обдумаем, как действовать дальше.
– Хорошо, – согласилась она, хотя ей вовсе не хотелось начинать новый день. – Обдумать-то мы обдумаем, но вряд ли придем к общему мнению.
– Почему? Если вы будете вести себя разумно…
– Вы хотите сказать, что обычно я неразумна?
– О нет! Никогда не говорил ничего подобного. Просто порой вы бываете несколько… упрямой.
– Я упрямая? – рассердилась она, не замечая, что выглядит сейчас как взъерошенная птица. – Это вы упрямец! Я точно помню, как установила этот факт вчера ночью.
– Вы так решили потому, что я не соглашался с вами?
– Но в этом все дело! Вы никогда не соглашаетесь со мной!
Чарльз подумал, что такое начало ни к чему хорошему не приведет, и не ошибся. Они еще поговорили, но ни до чего не договорились. Фрэнсис немедля хотела ехать в Париж и разыскать там друзей, которые смогут помочь. Он же хотел переждать здесь еще день, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Фрэнсис настаивала, что им нужны помощники для раскопки могилы. Чарльз соглашался, но они решительно разошлись во мнениях о том, кто это должен быть.
– Честных работников нанимать нельзя, – уверяла Фрэнсис, когда они гуляли после завтрака по монастырскому саду. – Разумеется, они возьмут ваши деньги и проделают работу. Но при этом обязательно донесут о вас властям. Нас задержат, и нам долго придется объяснять, что к чему. А пока мы будем объяснять, нагрянут испанцы. Могу вас заверить, что известие о гибели капитана достигнет Парижа не позже завтрашнего дня. На этот раз они непременно убьют меня. Вспомните, что они сделали с моим дядей!
Чарльз внимательно выслушал Фрэнсис, отметил, как упрямо она вздернула подбородок. Это был дурной признак. Ориана, сидевшая у нее на плече, тоже уставилась на Чарльза своими немигающими желтыми глазами.
– А кого предлагаете нанять вы? – спросил он, стараясь скрыть раздражение.
– Друзей Пьера и Луи.
– Надо полагать, они и ваши друзья, – с отвращением заметил он. – В хорошей же компании вы проводили время последние девять лет! Мошенники и воры, по которым плачет веревка палача!
– Но разве вы сами сейчас не мошенничаете?
Ее обвинение разозлило Чарльза.
– А вы предпочитали бы, чтобы я не мошенничал?
– Разумеется, нет. Но это подтверждает мою правоту. – Она бросила на него самодовольный взгляд. – Мы делаем то, что должны делать, чтобы выжить. «Не судите, да не судимы будете!»
К обеду они заключили временное перемирие, но, когда вместе с Пьером и Луи приступили к трапезе в столовой, Чарльз понял, что Фрэнсис что-то задумала. Мальчишки подмигивали друг другу, многозначительно кивали головами и обменивались под столом какими-то предметами. Это его насторожило…