– Ну вот, говорят, посуда бьется к счастью. Только ты уж сам объясняйся с миссис Холкомб, я не собираюсь нести ответственность за разбитое блюдо.
О'Лери покончил с пирожками, облизнулся и радостно поднял морду на хозяина.
– Не смотри на меня так, неблагодарное животное! – обратился Марк к псу. – Ты заслужил, чтобы тебя посадили на цепь. Проси прощения у Сюзанны – только она может спасти тебя.
О'Лери перевел честные собачьи глаза на Сюзанну.
– Прежде чем сажать собаку на цепь, не мешало бы ее накормить.
– Тебе повезло, дружище, – только ее заступничество, а то бы….
– Знаешь, меня волнует другое – как бы вместе с едой он не проглотил осколки…
– О, нет, только не О'Лери. Вообще-то он ест все подряд, но не до такой же степени. Пойдем, О'Лери, и оставь обувь Сюзанны в покое – она тебе уже ничем не поможет.
Сюзанна подняла осколки и сложила их вместе – кажется, все тут. О здоровье собаки можно не волноваться, а вот о миссис Холкомб… Наверняка это одно из любимых ее блюд.
Она услышала, как за ее спиной Марк закрыл дверь и включил сигнализацию. Потом подошел к ней, сложил осколки в бумажный пакет – и все молча. Наконец Сюзанна не выдержала:
– Что собираешься с этим делать? Сохранишь как сувенир? Предоставишь возможность мне самой объясняться с миссис Холкомб? А может, склеишь осколки в надежде, что она не будет приглядываться?
– Нет, ни одно твое предположение неверно. – Марк направился к машине.
Сюзанна последовала за ним.
– Сегодня, боюсь, не найду времени, но, когда вернусь, обязательно поищу такое же блюдо взамен.
– По-моему, найти нечто похожее удастся далеко не сразу.
– Почему? В любом супермаркете. Сразу как вернусь с Гавайев.
– Оно ручной работы, в супермаркете такие вещи не продаются, скорее в антикварном магазине. – И, не выдержав, спросила напрямик: – Ты что, собираешься провести целый день в галерее? Сомневаешься в моей компетентности?
– Эта мысль мне очень нравится – в галерее нет телефонов, и меня никто не будет дергать. А насчет твоей компетентности – уверен, что за последние две недели она значительно возросла.
Сюзанна промолчала, не желая напрашиваться на дальнейшие комплименты.
Галерея Цируса представляла собой одну бесконечно длинную, узкую комнату, сплошь увешанную картинами разных калибров. Тихо жужжала система климатического контроля, через определенные промежутки стояли пылеуловители. Все располагало к тому, чтобы картины сохранялись в лучшем виде.
К концу дня Сюзанна, однако, не была уже так оптимистично настроена. Несмотря ни на какие пылеуловители, пыль лежала повсюду, свет не самый лучший. Порядком уставшая, она готовилась попросить передышку у Марка, когда наконец он сам изрек: