Джуди попросила отпустить ее на часик. Эмили не стала спрашивать, куда она идет: может быть, к себе – ведь вернувшись из Нью-Йорка она еще ни разу не была дома. А может, просто хочет погулять в одиночестве. Да мало ли что! Не все же молодой женщине киснуть подле старой брюзги… Что-то новое появилось в Джуди в последнее время, словно тайна какая-то. Может, влюбилась? Эмили очень не хотелось этого… Эгоизм? Ревность? Нет, не в этом дело… Эмили улыбнулась той мысли, что промелькнула у нее в голове: ах, ты, несносная старая выдумщица! Что ж, все бывает… Время покажет… Все-таки, – вернулась она к своим размышлениям, – влюбиться Джуди никак не могла, просто потому, что все время находилась рядом с ней и выходила одна разве что за покупками.
Залился звоном дверной колокольчик. Эмили поднялась с кресла, хотя слышала, что Берта уже пошла открывать.
– Кто там, Берта? – спросила она, приоткрывая дверь библиотеки.
– Джуди спрашивают… – Берта явно была смущена.
– Джуди? Иди, я поговорю, – сказала Эмили. Она уже поняла, кто это. За те несколько шагов, что отделяли ее от входной двери, лицо Эмили приняло каменное выражение.
Долгое южное лето все-таки кончилось. Схлынули волны приезжих, будоражившие город почти полгода. Начало ноября на побережье уже не оставляет никаких сомнений в том, что и над этим раем властны все те же законы, что царят повсюду. Никого не очаровывают пронзительные ветры, несущиеся с океана, тяжелый мокрый песок на пляжах, то и дело начинающий накрапывать холодный дождь, мокрые желтые листья, прилипающие к капюшонам и зонтам, жижа под ногами в садах и парках. Все это можно найти и у себя дома, и загостившийся любитель жаркого южного солнца внезапно чувствует острую тоску по родному городу, а аэропорт и вокзал в середине ноября переполняются теми, кто спешит покинуть увядающий и подтекающий курорт.
Джуди не спеша шла по заметно опустевшим улицам, и осенний мир был наполнен для нее поэзией и красками. Его увядание казалось ей радостным, оно так соответствовало настроению, владевшему ее душой… Она нарочно пошла кружным путем, чтоб как можно дольше наслаждаться встречей с осенью.
Кроме того, впереди ее ждала еще одна волнующая встреча, и Джуди чувствовала себя так, будто шла на свидание с человеком, который был когда-то ее первой любовью. Радость смешивалась с боязнью разочарования, и сердце неслось вскачь. А шла она всего-навсего в тот магазинчик, который частенько посещала в юные годы и старательно обходила в последующие.
Вывеска гласила: «Все для художника», что вполне соответствовало содержимому прилавка. И Джуди надолго задержалась у витрины.