– Вообще-то моя дочь права, мне действительно пора вернуться в постель, – сказала Эмили. – Надеюсь, я вас не очень напугала своей чрезмерной прямотой? – Не дожидаясь ответа, она встала. – Дочь позвонит вам, как только соберется меня покинуть. Думаю, это случится очень скоро.
Джуди не знала, куда деть глаза. В такую щекотливую ситуацию она еще ни разу не попадала. Только на улице, отойдя не меньше, чем шагов на двадцать от дома, она, наконец, немного расслабилась и, оглянувшись назад, в недоумении пожала плечами.
А Эмили, лежа у себя в спальне, морщила в улыбке губы. «Какой маленький городок, – думала она, – какой до смешного маленький городок!» Она вспомнила, как говорила Фрэнку, что нет ничего поразительного в том, что он встретил эту женщину с печальными глазами спустя полчаса вблизи того же самого ресторана. «Да, и ничего нет удивительного в том, что теперь именно она появилась в моем доме. Еще одна случайность, без этих случайностей жизнь бы просто-напросто остановилась…»
Берта разрезала пополам каждую грушу. Получилось двенадцать половинок. Груши были спелые, сочные, и, удалив из каждой сердцевину, она сложила губы трубочкой и втянула в себя сладкий сок с ладоней. Затем тщательно сбрызнула груши лимонным соком и принялась наполнять ямки жирным творогом. Покончив с этой нехитрой работой, она бережно уложила отяжелевшие плоды на выстланное салатными листами блюдо и занялась приготовлением соуса. Вскоре блюдо окрасилось кроваво-красной, с прогалинками зелени, густой жидкостью и приобрело законченный вид.
Берте было дано указание накрыть стол без шика, по-домашнему. На отполированную поверхность овального, красного дерева, стола легли две маленькие скатерти, на них Берта поставила фаянсовые тарелки цвета слоновой кости и стаканы дымчатого стекла. Она раздвинула бледно-желтые шторы, и летнее солнце залило столовую ярким светом.
Джуди сначала вспоминала об этом странном посещении, пытаясь предположить, позвонят ей или нет, и что делать, если позвонят. Хотелось бы ей работать с этой странной дамой, при первой же встрече дающей непрошеные советы и ставящей на место своих домашних в присутствии постороннего человека? Это было признаками явной невоспитанности, но в данном случае о невоспитанности речи не шло. Миссис Краун, видимо, просто считала себя выше всех правил, а может, она всегда была несколько эксцентричной особой. Во всяком случае, Джуди не могла однозначно ответить на заданный себе вопрос. Ее смущала манера поведения этой старой женщины, однако в то же время в ней было что-то обаятельное.