Бог смилостивился, и стопка подлежащих подписанию бумаг оказался на этот раз не слишком пухлой. Через полчаса Патриция выполнила свой долг, встала с места и собралась было уйти, но вопрос, заданный Хорейсом Коулменом, буквально пригвоздил ее к месту.
– Дорогая, тут ходят всякие тревожные слухи. Верно ли, будто вы собираетесь выйти замуж за доктора Кигана?
Белый крахмальный воротничок впился в плоть трясущихся подбородков Коулмена, которые свисали так низко, что заслоняли узел галстука.
Патриция, покраснев, окинула быстрым взглядом всю троицу. Миссис Спербер сидела прямая, как палка, сложив руки на коленях; у Эша, кажется, начал развиваться нервный тик.
– Дядя Хорейс, вот уж никогда не думала, что вы прислушиваетесь ко всяким слухам.
– Как правило, не прислушиваюсь. Но надо признать, что вы и впрямь проявили сильнейшую заинтересованность в этом молодом человеке.
– Что ж, давайте договоримся: если я надумаю выйти замуж, вы получите приглашение на свадьбу самым первым.
И она натянуто засмеялась, пытаясь скрыть охватившее ее смущение.
Коулмен бросил на нее резкий взгляд, но затем заставил себя, в свою очередь, улыбнуться.
– К сожалению, приглашением на свадьбу ограничиться не удастся. Существуют процедуры, которые предстоит соблюсти.
– Что еще за процедуры?
Эш прокашлялся. Сейчас наступил его черед.
– Ваш покойный дед был весьма озабочен тем, что вы сможете попасть в руки бессовестного охотника за приданым.
Патриция напряглась.
– Доктор Киган не является охотником за приданым, мистер Эш.
– Боб! – Коулмен мрачно посмотрел на Эша. – Не надо меня перебивать. – Затем он обратился к Патриции. – Я весьма сожалею, моя дорогая. Нам противна сама мысль о том, чтобы вторгаться в вашу личную жизнь, но нам оставлены предписания, которым мы должны следовать. Параграф восьмой, подпункт «е», завещания, оставленного Дж. Л., требует от нас анализа и оценки личных качеств и намерений вашего потенциального жениха.
– Вы хотите сказать, что у вас есть возражения против Тома?
Миссис Спербер одарила Патрицию милостивой улыбкой.
– Лично я нахожу доктора Кигана рыцарем без страха и упрека. – Она раскрыла досье. – Выпускник медицинского факультета в Гарварде, человек, удостоенный Американской медали свободы в самом раннем возрасте из всех медалистов…
– И получивший самые крупные пожертвования из благотворительного фонда Стоунхэма, – перебил ее Коулмен.
– Дядя Хорейс! Больница – это весьма достойный объект для благотворительной деятельности.
– Ну, разумеется, разумеется… успокойтесь, Патриция. – Коулмен понял, что перестарался. – Мы только призываем вас проявить величайшую осторожность и не совершить какую-нибудь глупость.