– Я рада, что вы уделили мне столько времени… но… мне кажется… я понимаю, письмо сугубо личное, как вы сказали… но это было последнее письмо, написанное отцом… его последние слова… не кажется ли вам, что вы могли бы показать мне это письмо?
Люба заколебалась.
– Ну, что ж… правда, я не помню, куда я его дела… когда выходишь замуж, перестаешь держать старые любовные письма в ящике ночного столика.
Патриция промолчала.
– Разумеется, я не могу отправиться на поиски прямо сейчас… Я и так опаздываю…
– Понятно, – грустно сказала Патриция. – Что ж, я пожалуй, пойду.
– Патриция, вы так молоды и красивы, вам наверняка предстоит испытать в жизни счастье. Желаю вам всего наилучшего.
Дверь особняка захлопнулась за Патрицией. Слезы застилали ей взор. Она споткнулась о бордюр тротуара и едва не упала. Ничего не видя перед собой, она побежала через дорогу в парк. А там, укрывшись под высокой оградой, наплакалась всласть.
Все кончилось. Последняя дорога, ведущая к отцу, закончилась тупиком. Это разбило ей сердце – она так никогда и не узнает, что же он хотел сказать.
ЛОНДОН
Было бы лучше, если бы в совете директоров не проведали о том, что пункт вашего назначения – Ногалес. Обзаведитесь для маскировки мексиканским гидом.
Миссис Спербер, стоя у трапа лайнера Стоунхэма, в последнюю минуту продолжала ровным деловитым тоном инструктировать Патрицию.
– Миссис Спербер, мне трудно выразить, как вы мне помогли.
И, повинуясь порыву, Патриция поцеловала ее в щеку. Миссис Спербер, как будто утратив дар речи, затеребила ремешок сумочки.
– У меня такое чувство, словно я впервые в жизни отправляю дочь в школу.
– Я окончила школу – и, надеюсь, кое-чему научилась. – Патриция склонилась к ней и мягко добавила. – Мне кажется, будто вы – моя вторая мать.
– Ну, будет… будет… – пробормотала миссис Спербер, бросая взгляд на часы. – Вам лучше подняться на борт… и… и я горжусь вами, Патриция!
НОГАЛЕС
Когда самолет приземлился и покатил по взлетно-посадочной полосе пустынного аэропорта на северо-американской стороне границы, Патриция увидела, что ее дожидается видавший виды автомобиль. Смуглый мексиканец, обнажив в ухмылке кривые зубы, стоял у открытой дверцы машины с такой гордостью, словно это гигантский лимузин.
– Буэнос диас, сеньора.
– Буэнос диас. А по-английски вы говорите?
– Еще бы! Как самый настоящий янки!
– Вот и прекрасно. – Патриция улыбнулась. – Пожалуйста, отвезите меня на фабрику Стоунхэм. Это на мексиканской стороне границы.
Глядя в окошко, Патриция подпала под обаяние прекрасных ландшафтов Аризоны. Их окружали холмы, покрытые зеленой травой и поросшие деревьями, над головой проплывали белые облачка. Они пересекли реку Санта-Крус, вода которой ослепительно сверкала под солнечными лучами. Неужели воды этой реки, устремляясь на север из Мексики, несут токсичные отходы? Наверняка миссис Спербер преувеличивает.