Сказать, что Дервент улыбнулся, было бы неправдой. Скорее то, что отразилось на его лице, походило на легкую сардоническую гримасу. Однако его манеры остались официальными.
– Моя жена очень чувствительна к окружающей атмосфере… – начал он.
– О нет, сынок! – перебил его Г. М. – Думаю, ты хочешь сказать, что каждый раз, когда ей надоедает дом, она настаивает на переезде? И ты соглашаешься?
– Да. Что поделаешь, моя жена обладает великим даром убеждать, – ответил адвокат. – А знаешь, что такое сила речи? Это грозное оружие, способное победить любого мужчину. И полагаю, я не первый мужчина, сделавший такое открытие.
– И это единственная причина?
– Это единственная причина.
– В таком случае, – заявил Г. М., сонно разглядывая мошек, вьющихся вокруг лампы, – тебе лучше услышать остальную часть истории.
И он рассказал Дервенту все, почти преуспев в том, чтобы поколебать его самообладание. К концу истории адвокат поднялся и принялся шагать туда-сюда по летнему домику, временами нервно взбивая скудные проволочные седые волосы на затылке своего черепа.
– Ну, ты видишь, в какой мрачный круг мы попали? – продолжил Г. М. – Если исключить возможность, что в это дело вмешался кто-то посторонний, то мы можем быть совершенно уверены, что Китинга застрелил кто-то из шести человек, присутствовавших вчера вечером на игре в убийство. И добавь сюда факт, что портсигар твоей жены был найден под телом…
– Это не выдерживает никакой логики, – с сомнением пробормотал Дервент, – хотя я и признаю, что есть сильные дополнительные доказательства. Что же до миссис Дервент, смею тебя заверить, она вне подозрений. Во всяком случае, я так думаю. Портсигар ничего не означает, даже если вы обнаружите, что он целиком покрыт отпечатками ее пальцев. У Вэнса Китинга была страсть то и дело утаскивать чужие вещи. Ты же сам мне сказал, что на нем была шляпа его кузена. Если бы я обнаружил, что в его карманах полно моих сигар, а в его погребе полдюжины бутылок моего портвейна, то это меня не удивило бы. Но вот чего я не могу понять и что кажется мне настоящей дьявольщиной во всем этом деле, так это повторение этих… этих чайных чашек! Мне это не дает покоя.
– Гм… Странно, не права ли? Но давай поговорим о Китинге. Я слышал, ты был его поверенным; так что ты довольно хорошо его знаешь?
Дервент подумал.
– Полагаю, мне были хорошо известны его юридические и финансовые дела.
– С этого и начнем. Он был богатый парень, не так ли?
– Весь свет об этом знает.
– Скажи мне, Джем, я не думаю, чтобы он оставил завещание, правда ведь?