– Папа! Не может быть! Хотя, конечно, я знаю, она была очень красивая… Но почему… ничего не получилось?
– Она вышла за меня замуж.
– Ну и что, разве это могло помешать?
– Она забеременела.
Энджи вдруг поняла, о чем он.
– Она родила меня?
– А потом Патрика. Фигура испортилась… Ей так и не удалось вернуть прежнюю форму. А ты, Энджи, девочка, действительно здорово выглядишь на этих фотографиях. Модели столько зарабатывают, а у нас большая семья… Понимаешь, к чему я клоню?
И она решилась. Неважно, что агентства не ответили. Она сама пойдет к ним. Стоит им ее увидеть, и все получится.
Энджи где-то слышала, что в Ковент-Гарден есть одно агентство,»Этуаль», которое устраивает так называемые «открытые наборы». Утром с десяти до двенадцати на просмотр может прийти любая девушка с улицы. Если понравишься – отправляют на фотопробы. А если и они пройдут успешно, то тебя, считай, уже приняли.
Дженни и Кэтлин сразу заподозрили неладное. Энджи нарушила традицию, не выпрыгнула из постели по звонку будильника. Она хотела остаться одна и не торопясь подумать, что надеть на просмотр. Но от сестер так просто не отделаешься…
– Почему ты не идешь завтракать?
– Ты же опоздаешь в школу!
Ничего не поделаешь, пришлось все им рассказать.
– Наша Энджи идет сегодня записываться в фотомодели, – услышала она с улицы. Это Дженни по дороге в школу делилась новостью с соседями.
– Патрик, сделай одолжение, скажи в школе, что у меня грипп. Летний грипп. Ужасно сильный, – крикнула Энджи, высунувшись из окна.
– Ладно, только смотри не зарази Кейт Мосс, если тебе придется сегодня с ней работать, – по обыкновению съехидничал Патрик.
– Постараюсь.
Все вокруг говорили о модном стиле «гранж» [8], и в редкие минуты уединения, в основном в ванной, Энджи уже экспериментировала с нарядами, пытаясь с помощью старой одежды и подручных средств одеться посовременнее. И сейчас ей показалось, что это удалось: длинное бело-голубое платье в цветочек, кроссовки, бейсбольная кепка козырьком назад и маленькие круглые темные очки в металлической оправе. Как завершающий штрих, на шею она повесила массивный серебряный крест, который носила еще бабушка. Энджи почувствовала себя немного виноватой: она никогда не была ревностной католичкой, а вот теперь еще и низвела символ веры до роли модного аксессуара. Кроссовки – Патрика, но она успеет положить их на место до его возвращения из школы. Свободное платье в цветочек застегивалось спереди на пуговицы. Энджи ужасно спешила и застегнула платье неправильно. Одна пола оказалась выше другой, левая нога высовывалась из-под кривого подола, но Энджи ничего не заметила. Она вообще не умела смотреться в зеркало. На это ей никогда не хватало времени. Платье доходило ей почти до щиколоток, словно так и задумано, – ведь длинное сейчас в моде. На самом же деле это просто было мамино платье, а мать – высокая женщина. Энджи больше пошла в отца, чем в мать, рост у нее всего сто пятьдесят восемь сантиметров. А ноги – плотные и крепкие, Патрик даже придумал прозвище: «чудо-бедра» – и дразнил ее, пока не вмешался отец. (Нужно ли говорить, что Майкл подхватил дразнилку брата и, возвращаясь из школы, частенько запевал: «Чудо-бедра, чудо-бедра, что сегодня на обед?») Грудь у Энджи почти плоская. Главное ее достоинство – очаровательное круглое личико и огромные темно-голубые глаза, обрамленные отцовскими длинными черными ресницами. Бейсбольная кепка, натянутая на черную копну волос, выглядела нелепо, кроссовки болтались на ногах, платье перекосилось, а темные старушечьи очки скрывали лучшее, что было у Энджи.