– Дело вот в чем, – стала размышлять Грейс. – К ней нужно привлечь внимание каким-нибудь крупным выступлением в прессе, да так, чтобы это прошумело на весь мир. Иначе ей не добиться настоящей известности. Пожар помог ей получить работу в Нью-Йорке, но здесь этот номер не пройдет.
Я призадумалась. Я всегда говорила себе, что настанет день – и я сделаю для Эми Ла Мар что-нибудь очень важное. И вот это время пришло. Я тут же позвонила Барбаре Харпер, моей хорошей приятельнице.
– Барбара, у меня есть одна идея, и я хочу с тобой посоветоваться. «Вэнити фэр» собирается сделать обо мне репортаж с фотографией на обложке. Я скажу им, что соглашусь только с одним условием: чтобы Эми тоже участвовала в этом материале и появилась на обложке вместе со мной. А в интервью я буду говорить не столько о себе, сколько вообще о моделях…
– …и дашь Эми возможность поговорить о черных моделях? Послушай, Лебедь, неужели ты и правда на это решишься? – с восторгом сказала Барбара.
Я решилась, и все удалось. Конечно, сперва они не слишком обрадовались, но потом поняли, что к чему, и согласились. Мы договорились, что будем давать интервью после моего возвращения в Нью-Йорк на показы, Эми тоже собиралась там выступать, а в Париж или Милан она в этом сезоне не поедет. В конце концов интервью назначили на апрель. К тому времени я уже буду замужней женщиной, только они об этом ничего не узнают. Но одну сенсацию они все-таки получат: это будет мое последнее крупное интервью в качестве профессиональной модели, и они первыми объявят новость о моем уходе из проекта «ЛЕБЕДЬ». Я предложила им взять интервью у Барбары, и она как бы мельком сказала, что нью-йоркский муниципальный отдел по делам потребителей провел расследование и выявил недостаточное участие черных американцев в печатной рекламе, но, когда о результатах этого исследования объявили журналам и агентствам, никто не согласился подписать обязательство чаще и больше показывать цветных на своих страницах или в рекламе.
Барбара позвонила мне совершенно счастливая.
– Ты умница, девочка. Честное слово! Пусть-ка теперь попробуют вычеркнуть мои слова! Ведь они знают: я тогда сразу заявлю, что они выкинули слова про черных. Спасибо, Лебедь. Мы с Эми благодарим тебя от всей души, от всего сердца.
Разве я могла после этого не пригласить их на свадьбу?
Мы с Челестой приехали в «Тривейн» за четыре дня до свадьбы, а Рори должен был появиться уже накануне нашего великого дня. Мы с Челестой поселились в соседних комнатах и вдруг почувствовали себя школьницами в интернате: ночи напролет сидели и болтали, сплетничали о знакомых девушках-моделях. Собственно, сплетничать мы начинали еще за ужином, но старались взять себя в руки и быстро умолкали, потому что понимали, что наши разговоры совершенно неинтересны окружающим – людям из другого мира. Однажды мы даже устроили себе ночной пир: совершили набег на кухню и утащили на чердак жареные куриные ножки и копченого лосося. На чердаке Челеста раскопала старые альбомы с фотографиями – именно в них она когда-то впервые увидела меня.