Энджи спросила, где туалет, и бросилась прочь. Надо прийти в себя. Она взглянула в зеркало, и ей стало еще хуже. Это перекошенное платье, из-под которого торчат короткие, толстые ноги, эта дурацкая кепка, из-за которой не видно волос… Что еще они могли о ней подумать? Ее передернуло, когда она представила, как нелепо выглядела на фоне всех этих очаровательных красавиц. Впрочем, подождите. Сара-то ведь не красавица. Обыкновенная милая девушка, такая же, как Энджи. Только, конечно, без этого идиотского апломба. Ты сама превратила себя в дуру, Энджи Дойл, сказала она себе. Но еще не все потеряно.
Умытая и спокойная, Энджи вернулась к Саре.
– Ладно, Сара, я понимаю, модель из меня не получится. Зато я отлично умею заваривать чай. И я могу подметать полы, могу отвечать по телефону, записывать сообщения. Я буду делать все, что скажете. Может, я не фотогеничная, но я очень старательная и сообразительная. Пожалуйста, дайте мне работу. – Мысленно она добавила: у меня две сестры и два брата, и я должна помогать отцу их растить. Без меня он не справится.
– Сколько тебе лет, Энджи?
– Шестнадцать. Через месяц исполнится семнадцать.
– Ну вот закончишь школу, тогда и приходи.
Сара и не догадывалась, какая Энджи упорная. Со школой она покончила в тот же месяц – просто ушла, даже не получила аттестат. И сразу же вернулась в «Этуаль», и стала приходить туда каждый день.
– Я покажу вам, какая я и что я умею, – говорила она Саре. – Я понимаю, работы для меня нет, но раз я переступила своими толстыми, нефотогеничными ногами этот порог, я отсюда уже не уйду. Буду работать бесплатно и буду приходить сюда каждое утро, нравится вам это или нет.
Сказано – сделано. Почти два месяца она толклась в агентстве. Она заварила бесчисленное количество чашек чая и кофе, она старательно следила, чтобы их не забывали выпить, упрашивала дать ей какое-нибудь поручение, позволить куда-нибудь сбегать… Она наблюдала, запоминала, училась.
И вдруг однажды в обеденный перерыв…
Удивительно, но в агентстве никого не было. Кто-то ушел обедать, кто-то вышел за сигаретами, кто-то – в туалет или в буфет. И случилось так, что, когда зазвонил телефон, кроме Энджи, ответить было некому.
А звонил известный лондонский фотограф. Марианна, сказал он, довела его до белого каления. Марианна, одна из самых высокооплачиваемых моделей агентства, всегда была нарасхват – потрясающая девушка ростом сто восемьдесят сантиметров, с обесцвеченными перекисью волосами, холодными голубыми глазами и непосредственная, как девятилетний ребенок. Ее личная жизнь представляла из себя какую-то фантасмагорию, и работа напрямую зависела от того, что накануне вечером произошло у нее с Роджером, Марком, Гэвином, Саймоном или кем там еще. Так и теперь: все утро она бессмысленно простояла перед камерой и только повторяла, что, пока Роджер не позвонит и не скажет, что он ее по-прежнему любит, она ничего, ничего не сможет сделать.