– Я вам не сестра.
– Ясное дело, сестра. Такая же сестра, как Ренсдейлу, этому дураку. У нас у всех один отец – у него, у меня, у вас и у калеки.
– Трой не калека!
– К сожалению, он тоже остался жив. Лошадь понесла, иначе я не промазал бы.
– Зачем, Алфи? Я не могу этого понять. Зачем вы пытались убить Троя? Он не сделал вам ничего дурного. Он никому не сделал ничего дурного. А Ренсдейл? Он дал вам работу, нашел где жить.
– Крохи, вроде тех, что он бросал голубям. Наш папаша обещал моей матери доход и коттедж. А что она получила? Работный дом, вот и все. Как только старикан помер, Ренсдейл вышвырнул ее без гроша. У вас и у других было все. У нас – ничего.
– Я понимаю, что Спартак поступил дурно. Возможно, он не знал обещаний, данных нашим отцом. Когда мы объясним ему…
Браун расхохотался:
– Он знал, ясное дело. Я должен был жить в Ренсдейл-Холле, носить хорошее платье, ездить на лошадях – таких, как у вашего графа.
– Но вы ведь… То есть…
– Незаконный? Ублюдок? Валяйте, говорите. Я всю жизнь это слышу. И я должен поквитаться со стариком и за это тоже. Он мог жениться на моей матери, когда первая жена у него померла. А вместо того нашел смазливую девчонку, вашу мамашу, нет чтобы жениться на женщине, родившей ему второго сына. Он дал мне свою хромую ногу, а имени не дал, мерзавец! И теперь я получу то, за чем пришел.
Афина не думала, что Алфи можно как-то урезонить, поскольку он хотел отомстить за все обиды, которые ему пришлось пережить. Она знала, что Йен заплатит за ее освобождение, но не знала, удовлетворят ли деньги бывшего грума. Блеск в его глазах свидетельствовал о том, что, кроме золота, он жаждет крови.
Она бросила собачий поводок, надеясь, что Рома пойдет домой и прислуга поднимет тревогу, увидев, что хозяйки нет. Но собака заинтересовалась рваными сапогами Брауна. Он пнул ногой дворнягу, угодив ей в ребра. Собака завизжала, что привлекло внимание художника, который заканчивал рисунок. Стражник издал резкий свист, что заставило сыщика, сидевшего на дереве, буквально упасть с него. Нянька – настоящая нянька, не нанятая Йеном, – закричала и побежала к воротам, таща с собой малыша.
Барристеры обернулись, но теперь они находились в другой части парка. Один из них сбил с ног няньку, торопясь вернуться, отчего та завопила еще громче, а ребенок истошно заорал.
Алфи выругался, подтащил Афину к высокому дубу с толстым стволом и стал ждать. Ждал он недолго.
Карсуэлл и Марден уже мчались по парку, держа наготове пистолеты. Они прорвались через кольцо сыщиков и стражников, которые стояли сгрудившись и не знали, что делать. Никто не рискован стрелять, потому что Браун прикрывался Афиной.