Гурехин кивнул.
— И еще… — Седов надолго умолк. На этот раз он подбирал слова с необычной для его бодрого ума трудностью. — С вами рядом постоянно будет человек Берии. Его фамилия Нихиль. Скажу без обиняков: берегитесь его. Отдел контрразведки некоторое время держал его на крючке по поводу его родственных связей в США, но если бы дело было только в родственных связях. Этот мелкий штабной служащий в звании капитана НКВД имеет подозрительно высокий статус. Бывал за границей, где контактировал с единственным иностранным журналистом, лично принятым Сталиным, Дюранти. Дюранти тесно связан с тайными обществами Англии и Нового Света. В 1936 году он на несколько месяцев вообще исчез из поля зрения разведки, а такой фокус под силу далеко не каждому. Надеюсь, вы убедились, насколько я вам доверяю лично, и в ответ жду вашей честности и доверия…
Гурехин вопросительно посмотрел на Седова и пожал плечами:
«Я готов помогать вам, разве не ясно…» — говорил его открытый, немного растерянный взгляд.
— Скажите, товарищ, — генерал замялся и решительно отер ладонью лицо, точно убирая с него липкую паутину. — Я, конечно, не верю во всю эту чертовщину, но могли бы вы к примеру…
— Изготовить «живую воду»? — спросил Гурехин.
— Да, что-то вроде эликсира, который омолаживает человека и продлевает жизнь на неограниченный срок: создать Воду воскрешения? — наконец нашел необходимые слова Седов.
— Я не имею права этого делать, — опустив глаза, ответил Гурехин.
— Почему? Вы отказываетесь? — с невольным упреком спросил его Седов.
— Мне не дано снимать печать смерти с Железного века.
— Понимаю… Но вы могли бы хотя бы пообещать добыть эту воду для первых лиц государства, для героев войны. Вы получили бы научный штат, лабораторию…
— А вместо этого получу новый срок за саботаж? — продолжил его мысль Гурехин.
— Постараюсь, чтобы этого не случилось, — не глядя в глаза, пообещал Седов.
Пошуршав в ящиках стола, он достал пачку «красненьких», перетянутых аптечной резинкой, и протянул Гурехину:
— Вот вам на первое время. На ваше имя забронирован номер в гостинице «Ленинградская». Сходите в кино, в театр. Навестите родных.
— У меня не осталось родных, — поправил его Гурехин.
— Тем не менее шофер и автомобиль в вашем распоряжении.
— А можно я поеду на метро? — внезапно спросил Гурехин. — Давно хотелось увидеть!
— Как вам будет угодно… — пожал плечами Седов. — Но в этом случае вас будут сопровождать.
— Чтобы я не убежал?
— На этот раз, чтобы с вами ничего не случилось.