Седов протянул Гурехину стакан воды. Тот пил, отвернувшись к стене, чтобы генерал не видел его глаз.
— Триста прокаженных пришли к морю со всем имуществом и скарбом. В детских колясках везли «самовары», так мы называли больных без рук и ног.
— Безумное предприятие… — пробормотал Седов.
— Вы правы. Кто-то скажет — акт высшей гуманности, кто-то не поймет. Пароход опоздал. Палуба оказалась слишком мала, и вещи пришлось бросить на берегу, но погрузили всех. Вышли из бухты ночью, шли без огней. Люди держались с поразительной стойкостью и дисциплиной. На выходе из бухты мы удачно проскочили бомбежку. Днем жара стояла страшная, только ночью я разрешал им выходить. На третью ночь уже под Батумом поднялся страшный шторм. Свист и тьма! За бортом адский хохот. В днище открылась пробоина. Капитан был пьян и едва держался за поручни, но тем не менее отдал приказ: «Ближе к берегу!» Я пытался остановить его, кричал, что там сильнее шторм! Нет, говорит, там горы. Может быть, кто-нибудь выплывет… Спасся я один. Утром меня подобрал пикет красноармейцев и доставил в комендатуру. Я сразу сказал, что руководил эвакуацией и не смог спасти людей. Разобрались, что моя отсидка еще не вышла, добавили новый срок и отправили в лагерь…
— Это мне известно. Так что же, вы добились каких-нибудь результатов в своей кавказской лаборатории?
— Да, я получил несколько веществ, неизвестных в природе, в том числе и «живую воду».
— Почему же вы не попросились на фронт в качестве врача?
— Я был осужден военным трибуналом за халатность, и мой приговор не попадал под военную амнистию.
— Сколько вам еще сидеть?
— Семь с половиной лет.
— Я предлагаю вам командировку в прифронтовую зону. В случае успешного выполнения задания вы будете освобождены условно досрочно.
— Я не военный человек. Если можно, отправьте меня обратно в лагерь… Я могу лечить людей, я полезен…
— Хорошо, — с внезапной легкостью согласился Седов. — Ваше желание будет выполнено. Скажите, вы можете объяснить мне, что это за предмет?
Седов указал на большой, оправленный в золото аквариум, доставленный в его кабинет из Кремля.
Гурехин сделал шаг к сфере, как слепой, огладил хрустальную поверхность, ощупал золотого единорога и, по-детски шевеля губами, прочитал надпись на подставке:
— Сандивогиус-сын… Откуда? Где вы взяли эту вещь?
— Аквариум доставили из немецкого замка Альтайн. Кстати, именно в этот замок советское командование и собиралось вас направить.
— Хорошо, я согласен! — поспешно проговорил Гурехин.
— Вот и ладушки, — сдержанно похвалил его Седов. — А теперь слушайте, Гурехин. Слушайте очень внимательно. По данным нашей разведки в замке Альтайн под Магдебургом обнаружена лаборатория. Нам необходимо ваше заключение по поводу имеющегося там оборудования. У вас под боком окажутся американцы, они не должны ни о чем догадываться. Для них вы будете советский офицер на должности коменданта замка. Действовать следует сообразно обстоятельствам и нашим шифровкам, которые вы будете получать еженедельно под видом циркуляров командования. Вам все ясно?