Он допил вино, проглотил пару оливок и отломил кусок от хлеба, отправив в рот хрустящую корочку. Пуниец немного помолчал, рассматривая сидевшего напротив командира двадцатой хилиархии, и Чайка почувствовал, что лед недоверия, возникший внезапно, еще не полностью растаял.
— Значит, Магон отпустил тебя? — предположил Ганнибал, закончив свои размышления. — На это у него могли быть свои причины. Я помню, что однажды ты спас ему жизнь. Но никак не предполагал, что он будет столь благосклонен к людям своего злейшего врага, даже после того как он перестал играть роль друга. А теперь дело обстоит именно так.
Федор ничего не ответил, продолжая молча жевать. Едва он оказался за богато накрытым столом, его вдруг охватил такой дикий голод, словно Чайка не ел уже целый месяц. «Нервишки пошаливают, — подумал он, отправляя в рот пригоршню орехов вслед за такой же пригоршней сушеных фруктов, и спросил сам себя: — Боишься, друг, что вместо награды за Испанию тебя отправят на виселицу?»
— Так о чем вы говорили с Магоном? — поинтересовался Ганнибал, откидываясь в кресле. — Уверен, разговор со столь высокопоставленным человеком позволил тебе узнать много нового о тайной жизни Карфагена. В том числе и обо мне.
Было видно, что Ганнибал заинтригован. Он не хотел открыто признаваться в этом, но история Федора, который должен был находиться в Испании, а по воле судьбы неожиданно угодил из огня да в полымя, явно заинтересовала Великого Пунийца. «Ладно, расскажу, — решил Федор, — а там будь что будет».
— Он рассказал мне, что я уже давно служу врагам Карфагена, которые теперь подняли мятеж, показав свое истинное лицо, — проговорил Чайка, набравшись смелости, — о том, что семья Барка рискнула пойти против своего народа. А также, что очень скоро всем Баркидам прилет конец.
Подняв глаза, Федор заметил, как Ганнибал сжал пальцы в кулак, отдернув руку от чаши и едва не опрокинув несколько блюд на пол.
— Все так, — кивнул пуниец, глядя сквозь Федора, — только он забыл сообщить тебе, что в этой новой войне народ пойдет за мной, а не за сенатом, который вьет из него веревки. Продолжай. Что еще рассказал тебе этот «защитник» народа?
— Он сказал, что теперь Карфаген готов на открытый союз с Римом в войне против мятежных войск, — заговорил Федор, избавившись наконец от скованности, — что Гасдрубала, который пришел в Африку вовсе не для того, чтобы подавить мятеж Масиниссы, в глубинах Ливии ждет огромная армия, которую сенат собрал тайно от всех. Управляет ею какой-то спартанский наемник. Он разобьет Гасдрубала, не позволив ему дойти до самого Карфагена.