– А мобила моя где? – вдруг встрепенулся он, хлопая себя по карманам. – Арч, посмотри на кухне.
Я сходил на кухню и протянул Кириллу телефон.
– Ну пока, брателла, – хитро прищурившись, сказал он и хлопнул дверью.
Я прошел в комнату. Нет, до чего же идиот! Собрался ехать в таком состоянии выяснять отношения. Разобрав постель, я уже хотел укладываться, как вдруг мне в голову пришла мысль перепрятать нож. Нечего ему в вазе лежать.
Я пошарил руками в вазе, чувствуя, как внутри, откуда-то из самой глубины медленно поднимается холодная паника. Ножа не было. Я выглянул в окно, в надежде, что Кирилл не успел уйти далеко. Темень хоть глаза выколи.
– Кирилл! – позвал я, но ответом мне была тишина.
В каком-то трансе я вернулся в комнату. Господи, неужели этот болван стырил нож, пока я ходил на кухню за мобильником? Я прошел в прихожую и обвел взглядом коридор. Мой взор тут же уперся в громадное зеркало на стене, которое, как я помнил до сих пор, вешали мы с отцом. И если в него смотреть, то было прекрасно видно, что происходит в гостиной. Я набрал номер Кирилла, но в ответ женский голос безучастно сообщил, что абонент находится вне зоны доступа.
Я лег на кровать, стараясь отогнать дурные мысли. Может, он действительно поехал домой?
* * *
Все эти дни Виктор крутился как белка в колесе, и родные определяли его появление дома только по исчезающим продуктам в холодильнике. Он мчался на работу, когда еще только просыпалось солнце и все спали, а возвращался далеко за полночь, когда тоже все лежали в постелях.
Однажды его отец, ветеран Афгана, которого мучила бессонница, застал сына за тем, как тот, обжигаясь, пил чай, торопливо проглатывая бутерброды. Арсений Иванович сел на стул, отодвинув в сторону протез, – ногу оторвало в восемьдесят четвертом, во время засады недалеко от Кандагара. Он молча смотрел на сына, пряча в душе любовь и нежность к нему. Он уважал Виктора за преданность работе, но ему было больно видеть, как тот изнашивал себя сутками напролет.
– Сегодня опять поздно придешь? – осмелился спросить Арсений Иванович. Виктор пожал плечами.
– Это не от меня зависит. Пока какая-то мразь будет потрошить людей, спокойно спать я не буду.
Арсений Иванович хмуро молчал, чувствуя, как начинает покалывать нога.
– Тебе уже говорила Вика? Они хотят на выпускной вечер ехать в «Долину Гномов», – сказал он после паузы.
– Нет, не говорила, – насторожился Виктор. Он надел кобуру, поправил ремень и добавил:
– Нечего там им делать. Какая-то долина черт-те где, да еще в такое время... Я с ней поговорю.