Когда из-за кустов показалась «Тойота», Гончаров, следователь из Генеральной прокуратуры, приказал, чтобы Боков оставался с девочкой и ее отцом. В руках муровцев появились пистолеты. Ричи рвалась с поводка, безостановочно лая.
– Я пойду с ними, – сказал Владимир, не отрывая глаз от «Тойоты». – И ни одна сволочь меня не остановит.
Боков пожал плечами. Владимир – гражданское лицо и не обязан подчиняться подобным приказам, так что он волен делать все, что заблагорассудится, а для Виктора начальник здесь был Гончаров, и поэтому он беспрекословно остался с Лилей.
– Сейчас папа вернется, мы его вместе подождем, хорошо? – ласково сказал Виктор, присев на корточки перед девочкой. Сердце милиционера защемило от жалости, он подумал о том, что психика этой несчастной малышки искалечена на всю жизнь, пусть даже ее мать каким-то чудом останется жива. Но он не верил в это чудо, так как слишком долго проработал в розыске.
Худшие опасения оправдались. Сначала они услышали безумный крик Владимира. Виктор прижал к себе Лилю, боясь, что она захочет побежать к отцу, но девочка и не думала ничего такого делать, она лишь доверчиво прижалась к оперативнику, прерывисто дыша. Владимир продолжал выть, Гончаров что-то раздраженно кричал подчиненным, что-то вроде «уберите его отсюда!», отчаянно лаяла Ричи, Лиля начала всхлипывать, пуская слюни. Виктор чувствовал, как колотится детское сердечко, как от слюны Лили намокает его рубашка, и, слушая безумную какофонию, доносившуюся с полянки, он впервые на полном серьезе подумал о смене профессии.
Вечером, точнее ночью, он напился. Он смотрел невидящим взглядом какой-то глупый сериал, не слыша и не видя, что происходит на экране, и осушал стопку за стопкой. Оперативник хотел забыться, даже не забыться, а вырубиться, отключиться, стереть свою память, чтобы было как по старому доброму принципу «tabulа rasa[1] Но ничего не выходило. Он никогда не считал себя сентиментальным, благо работа в органах внутренних дел действует как клизма, вымывая все эти эмоциональные сопли вместе с дерьмом, но у него до сих пор в жилах стыла кровь от того, что ему сегодня довелось увидеть.
Он не знал лично Анну Хотину, но как-то видел передачу, когда она завоевала первое место на конкурсе красоты. И все его естество категорически отказывалось верить, что та красивая, полная сил девушка с сияющей улыбкой и шикарными волосами и есть вот это самое существо с клочьями седых, обгоревших волос, нанизанное на кол. Немудрено, что Лиля не разговаривала эти три дня. И уж совсем неудивительно, что Владимира, мужа Анны, прямо с полянки увезли в психиатрическую клинику. Он вцепился в труп своей жены словно клещ, и чтобы его оттащить, понадобилось три милиционера.