Катя прижалась к Сергею, прошептала в ухо:
— Вот так живешь всю жизнь в столице России, а саму Россию увидишь вдруг только на тридцать четвертом году жизни! Господи, хорошо-то как!
Подъехали чуть отставшие две остальные машины. Гости выходили из салонов и все, как один, ахали! Мать честная, красотища! Радостный воплощению своей мечты Борис отобрал у кого-то из знакомых видеокамеру, снял Лену на фоне заснеженной реки, потом схватился за фотоаппарат, но тут вмешался Воронцов:
— Борька, ты же жених! Вернее, уже муж! Иди к молодой жене, я вас сниму!
— Э-э-э! Позвольте мне, вы же тоже не последнее лицо на свадьбе — свидетель! — раздался вдруг над ухом Воронцова низкий бас. Сергей повернулся и увидел склонившегося над ним того самого бородача, с которым он хотел познакомиться.
«Удачно!», — подумал Воронцов, отдавая фотоаппарт: «Будет теперь повод заговорить!».
Нафотографировавшись, выпив, кто шампанского, кто водочки, порядком замерзшие гости вернулись на свои места в машинах, и кортеж лихо понесся назад, в местную церковь, венчаться…
В церкви, пока молодой батюшка, больше похожий на рок-музыканта в рясе, выполнял все необходимое, Воронцов заскучал. Ему почему-то с дества не нравилось в церкви, запах ладана, горящих восковых свечей и общая атмосфера таинственного, внеземного, божественного внушали Сергею какой-то страх, похожий на страх смерти.
— Венчается раба божия Елена и раб божий Борис… — хорошо поставленным голосом тянул батюшка, а Воронцов внутренне сжимался, держа над головой невесты тяжелую венчальную корону.
Из церкви поехали домой, пировать. У дома молодых уже ждали старушки-соседки, Светлана на правах старшей родственницы вынесла икону, Борис с Леной поцеловали скорбный лик богородицы, потом начались всякие народные обряды, типа ломания каравая хлеба — кто больше отломит, тот и будет хозяином в доме.
Наконец Борис подхватил жену на руки и под восторженные крики гостей внес её в дом. Все гурьбой повалили следом, рассаживаться за накрытыми столами в «горнице».
В общей кутерьме Катя случайно столкнулась с бородатым, узнала его, а он — её. Оказалось, что Володя — давний завсегдатай «КИ»-клуба, и одновременно друг Бориса по давней работе в НИИ Архивного Дела. О Сергее он много слышал от Епифанова, а когда узнал, что знаменитый Воронцов — муж его одноклубницы Катеньки, удивлению Владимира не было предела…
Свадебный стол поражал изобилием. Запеченные поросята, гульчахра из курицы, пельмени, несколько сортов грибов, салаты, заливное мясо, красная рыба, икра…
«Борька с Ленкой угрохали на свадьбу все свои сбережения, да ещё и занимали, наверное!», — подумал Воронцов, усаживаясь, как положено свидетелю, справа от невесты.