Наконец, расселись, и выехали за ворота…
Сергей, как обычно, проводил Игоря до двери. Было уже поздно, половина одиннадцатого, Элеонора Тимофеевна в такое время давно спала, и Пашутину пришлось открывать дверь самому. Он начал доставать ключ, и что бы «дипломат» не мешал, передал его Воронцову. Сергей взял чемоданчик за ручку и удивился изрядному его весу.
— Игорь, а что он у тебя такой тяжелый?
— Да у меня там… — неожиданно замялся Пашутин: — Ну, вообщем, я прихватил с работы кое-какие бумаги, поработаю ещё дома!
— Но это же запрещено! — Сергей даже осекся голосом от неожиданности: — Если «первый отдел» узнает, будет скандал!
— А что мне делать? На следующей неделе надо сдавать Прибор и все показатели и параметры должны быть в норме! Я не успеваю! Вот это будет — скандал, это точно! Тебе хорошо говорить, а у меня все полетит вверх тормашками, если я не сделаю эту работу вовремя! И карьера, и деньги, и перпективы — все! У меня в жизни больше не будет ТАКОГО второго шанса! Тех, кто вовремя не сдает свою часть работы по теме, у нас просто увольняют, как не справившихся! Серега, друг! Не говори никому! Я ещё несколько раз так сделаю, и потом все! Я же, в конце концов, беру только графики и таблицы, в них не специалист ногу сломает, а ничего не поймет! Ну, я очень тебя прошу!
Сергей знал, что не должен идти на поводу Пашутина, но в кой-то момент ему просто стало жаль парня. Игорь, расхристанный, в своем потрепанном пальтишке и стоптанных ботинках, стоял перед ним, как школьник перед грозным учителем, и просил дать ему возможность спокойно работать!
«А-а, ладно! Пусть себе корпит!», — решил Воронцов, а вслух сказал:
— Игорь, давай договоримся так: я ничего не знаю, ты мне ничего не говорил! Но… будь по-осторожнее, хорошо?
Пашутин расцвел, как майская роза, пожал Сергею руку:
— Спасибо! Большое спасибо! Если все получиться, с меня причитается!
Они попрощались, и Воронцов вернулся к машине — шофер обычно подбрасывал его к метро. Сергей ехал домой, а на душе было не спокойно, и даже не Пашутинские бумаги были тому виной. Что-то вдруг накатило на Воронцова, заставляя сердце сжаться, какое-то предчувствие беды…
Дома его ждала Катя, грустная и усталая. Она разогрела мужу ужин, и пока Сергей ел, рассказала, что сегодня была в клубе, и ей впервые там не понравилось. Все были какими-то озабоченными, Наставник выглядел раздраженным, появилось много неизвестных, новых лиц, в основном мужских, но эти новенькие отличались от обычных поситителей клуба.
— Понимаешь, Сережа, они… злые какие-то! Даже не злые, а… ну, я не знаю, как сказать… Как-будто мы все для них — глупые маленькие дети, а они взрослые, умные, сильные… Они нас просто не замечали! Ходили туда-сюда, иногда разговаривали с кем-то из мужчин, наших, «старичков», а к женщинам не подходили вовсе! Словом, я не понимаю, что происходит, но чувствую — ЧТО-ТО происходит!