Сказать, что я пожалела о том, что поселилась в одной квартире с проституткой, – значит не сказать ничего! Да и сама ситуация была не из приятных: мне приходилось ухаживать за ней, словно она всю ночь таскала тяжести, устала, бедняжка, и теперь нуждалась в заботе… А что, по сути, произошло и с какой стати мне было взваливать на свои плечи еще и эту маленькую и нахальную шлюшку? Хотя, с другой стороны, мне не хотелось сейчас быть одной – наедине со своими мыслями. Поэтому я решила ничего не менять, никуда не уходить и ничего не предпринимать до тех пор, пока решение, как мне жить дальше, не придет само и не озарит мою бестолковую голову.
Между тем Танечка выпила кофе, сладко потянулась и, свернувшись клубочком под простынкой, закрыла глаза:
– Кисуль, у меня к тебе одна просьба…
– Интересно, какая же? Составить тебе сегодня компанию? Нет уж, дудки, я в такие игры не играю… – Сама не знаю, с чего это я взяла, что она будет упрашивать меня стать ее компаньонкой.
– Да нет, ты меня не поняла. Мне напарницы не нужны… Ты не могла бы дать мне всего на один день, точнее, сутки одно из твоих классных платьев, а? Я сегодня поеду в Лазаревское, Юра меня пригласил…
– Какой еще Юра?
– Господи, да тот самый, с которым я сегодня была… Его Юрой зовут. У него, как я понимаю, есть квартира не только в Адлере, но и в Лазаревском, и в Сочи… Богатенький Буратино. На днях он обещал свозить меня в Сочи и купить дубленку… Короче, я должна выглядеть на все сто! Нужно пользоваться моментом! Ты бы видела, как он восхищался этим платьем, просто обалдел от него… А у тебя их вон сколько… Ну так дашь?
Я равнодушно пожала плечами: бери, мол. Понимала ли я, что, прилагая руку к ее перевоплощению, как бы толкаю ее на извилистую дорогу Елены Пунш, что, ничего не объясняя ей, допускаю факт риска? А что, если ее в одном из этих удивительных платьев примут за Пунш и станут потрошить из-за товара, как это собирался сделать со мною Сос? Или напротив – вручат ей кейс с деньгами? А что, если и этот Юра положил на нее глаз только из-за платья, и он точно так же, как Сос, попытается узнать у Тани, где находится какой-то там товар?..
Ситуация складывалась не в мою пользу: что я могла ей сказать? Как объяснить, что опасаюсь за нее, что чувствую ответственность за ее жизнь… Но надо было видеть выражение лица этой испорченной девчонки, чтобы понять: она никогда не поверит в эти чертовы бредни о какой-то «покойнице», с чемоданом платьев которой я прикатила на юг. Все это было слишком уж нереально, фантастично и, по сути, нелепо. Я и сама бы никогда никому не поверила, услышав историю этих платьев и того, что за ней последовало хотя бы в отношении меня.