– Но какой смысл тому человеку (назовем его, как вы говорите, покупателем) скупать товар по дорогой цене и оптом, да к тому же еще в местности, где наркотики не производят, а куда их привозят курьеры, так же, как в другие регионы… Вы можете мне это объяснить?
– Здесь может быть несколько причин. Первая – это ожидаемый рост курса доллара, когда выгоднее провернуть сразу несколько крупных сделок, чем держать товар, который потом разойдется с трудом…
– Это еще как сказать!
– А вторая… Это то, что у Яши была большая партия. Очень большая.
– И хранил он все это, конечно, в библиотеке?
– Да… Он считал это идеальным местом.
– Но откуда у него так много наркотиков? Тоже купил где-то по дешевке? – Смоленской показалось, что Карина если не заговаривается, то высказывает лишь свои догадки, предположения и не располагает фактами, а потому если в начале их беседы слушала ее, веря каждому слову, то теперь невольно даже тоном выдавала свое недоверие.
– Я хотела показать вам одну газету, – оживилась Карина, – но не нашла ее, должно быть, Яша ее уничтожил… Кажется, какая-то московская газета, в которой небольшая заметка была обведена фломастером; в ней говорилось, что в аэропорту Адлера, в грузовом отсеке одного из самолетов, совершающих чартерный рейс, не помню точно, в Стамбул или Эмираты, таможенники обнаружили около ста килограммов героина. Понятное дело, что груз был изъят… – Карина остановилась, чтобы перевести дух. На лбу ее выступил пот. – Вы представляете, сколько может стоить такое количество героина?.. Так вот, его не уничтожили после изъятия… Его заменили…
– Подождите, – Смоленская остановила ее, чтобы дать себе возможность самой догадаться о том, что произошло с этой партией и каким образом Мисропян может быть причастен к этой истории. – То есть вы хотите сказать, что ваш муж был связан с кем-то из руководителей отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков?
– Я знаю это, хотя никогда не видела этого человека.
– И этот человек, судя по вашим словам, заменил эти сто килограммов…
– Да, Яша говорил по телефону о сахарной пудре, о ста килограммах сахарной пудры, объяснял кому-то, как должен быть упакован этот груз… И я поняла, что они заменили героин пудрой, а Яша купил этот героин, отдав тому человеку все золото, какое только имелось в его магазине… Они очень торопились, поскольку дело было крайне рискованным, а они не хотели ни с кем делиться. Вы сейчас на меня так смотрите, словно не верите мне. Я понимаю, вы – следователь, и вам должно быть неприятно слышать такое о своих коллегах. Но даже дети знают, что люди, которые служат в органах и занимаются именно борьбой с незаконным оборотом наркотиков, как правило, сами их и распространяют. Безусловно, то, что я сказала, лишь мои предположения, но я жила с человеком, который видел во мне лишь женщину, низшее существо, а потому ему и в голову никогда не приходило, что обрывки подслушанных мною разговоров рано или поздно сложатся в понимание вполне определенной схемы его деятельности… А если ему и приходили такие мысли в голову, то он, видимо, успокаивал себя тем, что я все равно долго не проживу. Но пока еще я чувствую себя хорошо, потому что через каждые три-четыре часа делаю укол. У меня запас месяца на два…