Он ушел, а я открыла дверь его комнаты, примыкающей к стеклянной конторке, и увидела уже знакомый мне чемодан, тот самый, который сама же, по сути, и украла в свое время из бывшей квартиры Варнавы…
Мне понадобилось всего четверть часа, чтобы надеть на себя то самое желтое платье Пунш, в котором я была в день гибели цыгана и Кати с Розой, день, когда я совершенно фантастическим образом разбогатела на несколько сот тысяч долларов – на сумму, так и не пересчитанную мною и, возможно даже, куда большую, чем я предполагала.
Почему я остановила свой выбор именно на этом платье, ответить трудно. Возможно, потому, что мне вспомнились слова Пунш о том, что эти платья приносили ей удачу, мне же, в частности, удачу принесло именно желтое платье.
Стянув волосы в хвост и закрепив его на макушке, я дрожащими от волнения руками достала из сумочки помаду, тушь и сделала все возможное, чтобы мое лицо было ярче, выразительнее, пусть даже вульгарнее.
В чемодане я обнаружила и туфельки на шпильках, которые очень подходили к платью.
Я собиралась уже захлопнуть чемодан, как вдруг внимание мое привлек красный полиэтиленовый пакет с каким-то серым мехом внутри. Сгорая от любопытства, я открыла его, сунула пальцы внутрь и была очень удивлена, когда, зацепив нечто мягкое и пушистое, извлекла наружу клок шерсти, похожей на кроличью. В некоторых местах пух и шерстинки были склеены сгустками крови… В голову сразу же полезли мысли о черной магии, но, как ни пыталась я вспомнить, какое отношение может иметь кроличий или заячий пух к колдовству и прочим дьявольским штучкам, кроме сушеных лягушек, разрубленных птиц и куриных лапок, ничего не припоминалось…
Мне показалось, что я слышу шаги, а потому надо было срочно уходить. Не утруждая себя водворением шерсти обратно в пакет, я упрятала этот серый, в запекшейся крови пушистый комок куда-то в складки лежащего на поверхности чемодана черного бархатного платья, в освободившийся пакет торопливо сунула свою одежду и бросилась вон из комнаты.
Когда я выходила, мне казалось, что я – это не я, а Пунш. Платье, словно вторая кожа, очевидно, несло в себе ЕЕ энергетику…
Поскольку вахтера еще не было, я беспрепятственно прошла сквозь «вертушку» в глубь цирка, вдохнула в себя специфический запах конюшни, бросила взгляд на стоящих в аккуратных и чистых стойлах серых и белых лошадок и, толкнув впереди себя дверь, оказалась в маленьком открытом дворике, где увидела микроавтобус с привязанным к нему толстым злобным ротвейлером. Пес так рванул мне навстречу, что чуть не сорвался с поводка. Испугавшись, я кинулась обратно и, не помня себя от страха, взлетела по лестнице на второй этаж.