Из зеркала на нее смотрела хорошо отдохнувшая и даже помолодевшая женщина с ясными зелеными глазами и едва заметным румянцем на щеках. Вот только растрепанные седые пряди основательно портили женский портрет, навязывая ему истинный возраст.
Вздохнув и приняв решение в ближайшем будущем посетить парикмахерскую, Изольда вернулась в город, купила по дороге пачку печенья и уже в прокуратуре, войдя в свой кабинет, первым делом включила кофеварку.
Старший опер уголовного розыска Вадим Чашин появился чуть позже – вошел, предварительно постучавшись и улыбнувшись, как мог улыбаться Изольде только он (несколько смущенно и восхищенно одновременно), – и вежливо спросил, не перепадет ли и ему чашечка кофе.
– Проходи, Вадим, садись, у меня накопилось столько дел, что без тебя не управиться. Одна писанина замучила – мешает работать по-настоящему.
– А вы сегодня такая красивая… Глаза блестят. Спали, наверно, хорошо.
– Да нет, спала-то я как раз плохо. Просто утром съездила в лес, подышала свежим воздухом. Чувствую, что сегодня будет сложный денек. У тебя есть новости о Холодковой?
– Результаты экспертизы подтвердились: в крови Холодковой была лошадиная доза героина, и, если судить по состоянию ее вен, то последний, роковой укол она сделала явно не сама, да и вообще до момента гибели она была совершенно здорова и не была наркоманкой… Ее могли пытать и даже бить, потому что некоторые следы на ее лице свидетельствуют именно о побоях, нанесенных ей еще до того, как ее сбросили…
– Установили, с какого этажа?
– С восьмого, из номера восемьсот третьего; известно даже, что Холодкова в тот день пришла в гостиницу одна, подошла к администратору и сказала, что, если ее будут спрашивать, она в триста третьем номере…
– Не поняла, ты же только что назвал восемьсот третий…
– Это она сказала, что будет в триста третьем, а на самом деле поднялась на восьмой этаж. Но самое интересное заключается в том, что она была не в желтом платье, а в сером костюме… Его и нашли именно в восемьсот третьем номере, в котором обнаружили явные следы борьбы… Мужчина-командированный, живущий по соседству, рассказал, что в день, когда Веру нашли на ступеньках Набережной, он слышал за стеной шум, ругань, высокий женский голос выкрикивал отдельные слова, что-то вроде «отпусти!», «это не я», «позови Сару»… А потом стало тихо, хлопнула дверь, и послышался звук удаляющихся по коридору шагов.
– В номере нашли следы крови, шприц – что-нибудь свидетельствующее о том, что ее били или пытали?
– Нет, ничего… Только следы босых ног на пыльном подоконнике да туфли на ковре. А серый костюм висел на плечиках в ванной комнате.