Наталия холила и лелеяла свою машину, но никогда не занималась ее ремонтом, предпочитая отдавать в надежные руки профессионалов, с которыми дружила и всегда щедро расплачивалась. Но одной машины ей явно не хватало: что делать, если ее придется все же когда-нибудь отдать в профилактический ремонт? Красный «Форд» все чаще и чаще приходил в голову и постепенно вытеснил все остальные марки, которыми она восхищалась. Но если покупать еще одну машину, а значит, и гараж, то эти две покупки могут наконец разбудить спящего сном полного неведения Логинова.
Подъехав к дому, Наталия заметила стоящую неподалеку «Волгу» Игоря. «Обедать приехал», – подумала она и через минуту уже звонила в свою дверь.
Логинов встретил ее улыбкой: видно было, что он уже пообедал.
– Слушай, когда ты все успеваешь? – Он обнял ее и прижал к себе. – Это было нечто необыкновенное. Особенно блинчики и что-то сладкое с орехами…
– Я могу тебе все объяснить… – Наталия уже собралась рассказать ему о Соне, но Логинов еще крепче обнял ее, и у нее перехватило дыхание.
– Все потом. Ты сама-то обедала? Вы ведь, женщины, настоитесь у плиты, и у вас пропадает аппетит…
– Да, я пообедала. – Она вздохнула и поняла, что сейчас Логинов приступит к своим «послеобеденным упражнениям».
С каждым разом ей это нравилось все меньше и меньше. В этих размеренных занятиях сексом было что-то такое, что придавало упорядоченность и стабильность (как ежедневное принятие пищи), но лишало романтизма и остроты. Но эти два качества она уже некоторое время с избытком находила в объятиях совершенно другого мужчины, которого, как ей казалось, тоже любила. «Что ж с того, что я люблю сразу двух мужчин?» – спрашивала она себя довольно часто, испытывая небольшие нравственные муки. И находила сразу тысячу оправданий. Жизнь ее вообще сильно изменилась в последнее время, поэтому она, как и всякое другое живое существо, научилась меньше удивляться происходящим в ней переменам. Только одно ей иногда хотелось вернуть – частные уроки музыки, которые давали ей ощущение необъяснимой гармонии и несказанного тепла, когда она разучивала с маленькими детьми какую-нибудь фортепианную безделицу, и вносили успокоение в ее сумасшедший образ жизни. Вспомнить хотя бы о тех делах, которые были связаны с серийными заказными убийствами и горами трупов… Как было бы хорошо после всего этого ада оказаться в уютном тихом кабинете наедине с каким-нибудь наивным шестилетним мальчуганом и разучивать с ним «Вислу» или «Как под горкой, под горой»…
Но об этом приходилось лишь мечтать. Расследования отнимали слишком много времени.