Из дыр, где бурлили нечистоты, доносилось странное урчание, бульканье. Неимоверное зловоние стояло здесь. У меня закружилась голова. Я согнулся над бурлящей дырой. Меня вырвало. Дрожащей рукой я вытер подбородок, потом помочился. Я заглянул обратно в умывальню.
И тогда я увидел глаза дракона.
Они были привинчены к четырем верхним углам помещения и излучали ровный, мягкий, умиротворенный свет.
Я представил себе, как, сгорбленный, буду драить краны, чтобы блестели, а эти чуть выпуклые квадратные экраны будут светлеть и светлеть, будут все ярче и ярче освещать мое рабочее место, мою плаху, мой позор.
И тогда я пошел вдоль воняющих дыр по коридору в сгущающуюся темноту.
Я шел и плакал.
В темноте я не заметил дыры под ногами - и чуть было не соскользнул в бурлящие, вскипающие нечистоты, но вовремя остановился.
Опасность успокоила меня. Я пошел теперь вдоль стены, скользя ладонью по ее осклизлой мокрой поверхности.
Я рассчитал так: мой побег, уход - что угодно, как угодно квалифицируй - крутое ЧП - и маме меня не отстоять. Значит, или меня отправят в труповозы, или в "отпетые".
Я шел уже в кромешной, в полной тьме, и глаза мои не могли к ней привыкнуть, я жался все ближе и ближе к холодной сырой стене - и меня пронизывали насквозь ее сырость и холод
Впрочем, иногда попадались сухие и даже горячие участки стены. Я не мог взять в толк, от чего это зависит, но я и не задумывался об этом, а шел все быстрее и быстрее - даже не шел, а словно бы скользил вдоль стены, распластываясь по ней всем телом.
Вдруг стена кончилась. Рука, которой я ощупывал стену, провалилась в пустоту.
Я присел на корточки и похлопал вокруг себя ладонями по полу. То был поворот, боковой коридорчик. Ну что ж, это мне на руку. Чем больше я буду сворачивать, тем дольше меня будут искать, тем несомненнее меня отправят или в труповозы, или на испытания к "отпетым ".
А может, я и сам выйду к "отпетым"?
Я осторожно, осторожно переставлял ноги. В кромешной тьме я не мог себе представить ни ширину, ни высоту коридора.
"А если меня не найдут?"- подумал я внезапно. - Вот так... Не найдут и все? Это же чрево планеты - и ты здесь один-одинешенек. Так-то вот. Ты сдохнешь здесь от голода. Сдохнешь, замерзнешь". Меня била дрожь. Мне показалось, что вся толща планеты над моей головой снижается, сдавливается, готовится обрушиться на меня, на меня одного.
Я шел, уже не касаясь стены, прямо по коридору, хотя зловоние могло бы мне подсказать, что и здесь следует соблюдать осторожность. Мне было все равно. Исчезнувший подо мной пол, провал в бездну. Странно, вместе с испугом, с ужасом меня охватило наслаждение - чувство ныряльщика с самой высокой вышки.