– Она могла об этом и не знать, – пожала плечами врач, выпрямляясь.
Я все еще не верила в то, что в моей кухне лежит мертвая женщина. Причем женщина, которая приняла такое участие в моей жизни… Что, что я могла для нее сделать, когда ее уже не было?! Разве что позвонить близким…
– Надо милицию вызвать, она же умерла у вас дома, – вдруг услышала я и обмерла, представляя, как в ящике моего письменного стола находят ее конверт. Хотя откуда известно, что это ее конверт? Это же не документ какой…
Я и сама не понимала, почему думала в такую минуту об этом желтом конверте…
Позже доктор сидела за столом на кухне и курила, что-то записывая в толстую тетрадь, а по квартире ходили какие-то люди, задавали мне дурацкие вопросы («Почему гражданка Истомина сразу после аэропорта поехала к вам?», «Вы не знаете, сколько денег было при себе у вашей знакомой, гражданки Истоминой?»), приносили мне на опознание ее вещи, компьютер… Откуда мне было знать, сколько у нее при себе было денег?
– Вы говорите, это компьютер?
Человек, представившийся следователем уголовного розыска, открыл плоский черный чемоданчик, похожий на ноутбук, в котором лежали вещи Лены: пижама, диктофон, наушники, плеер, духи…
– Она сказала, что это ноутбук, с которым она никогда не расстается, – говорила я онемевшими губами. Все расплывалось перед глазами, воздуха не хватало, а в горле першило от едкого дыма… Эти казенные неприветливые и очень подозрительные люди курили дешевые сигареты.
Вот только непривычно было слышать, что Лену Дунаеву называли Викторией Истоминой. Нет, я конечно, понимала, что многие авторы пишут под псевдонимами, но думала, что, знакомясь, представляются своим собственным именем. Почему она назвалась Леной, а не Викой?
Как ни странно, но меня оставили в покое. Слава тебе господи, не обвинили в убийстве, как это случается в криминальных романах и триллерах. В выстуженной и разгромленной квартире я осталась наедине со своими страхами и сомнениями. А правильно ли я сделала, выкрав, по сути, из Лениной сумки желтый конверт? Потом с ним разберусь… Романа-то все равно никакого не будет. Бедняжка Лена…
Можно было позвонить Оле и попросить ее при-ехать ко мне, мне не терпелось ей рассказать обо всем, что со мной случилось. Но это означало бы расписаться в собственной глупости, она скажет мне, что я сама во всем виновата. Даже перед собственной сестрой мне не хотелось выглядеть полной дурой. Поэтому я решила для начала привести в порядок квартиру, свое душевное состояние, а уж потом, все хорошенько обдумав и подготовившись к встрече, позвонить Оле… Уж если я боялась встречи с сестрой, то что тогда говорить об Игоре? Как я объясню ему свое исчезновение, а потом и явление? Может, он уже вычеркнул меня из своей жизни. Мужчины ведь не любят сложностей, тем более когда речь идет о женщине, которая предала… Хотя можно ли меня назвать предательницей? И кто из нас больший предатель: Игорь, который столько времени водил меня за нос и не собирался разводиться со своей женой, или же я сама, которая, ничего не выяснив, сбежала, оставив его на распутье? Может, ему не хватило нескольких дней для принятия важного для него решения? Может, он уже почти готов был уйти от жены, а я взяла и сама бросила его, первая?