Она была слишком молода для него, слишком чиста и глупа, чтобы он захотел воспользоваться ее первой, молочно-зеленой спелости любовью. Эта девочка писала ему письма, записки, звонила, караулила под дверью (как ей удавалось проникнуть в дом с цербером-консьержкой), разве что только не раздевалась перед ним прямо на лестнице. Ее звали не то Анжелика, не то Вероника, он никак не мог запомнить. Назойливое желание этой юной особы отдаться взрослому мужику сильно осложняло и без того нелегкую жизнь овдовевшего, как он сам считал, Игоря Чаплина. Как бы он хотел, выйдя из лифта, встретить под дверью вернувшуюся из дальних странствий уставшую Машку. Он бы сгреб ее в свои объятия и так крепко сжал, что захрустели бы под его ладонями бусы-ракушки, костяные амулеты и глиняные медальоны, спрятанные под ее теплой курточкой… Сколько раз он уже мысленно встречал ее то у себя на лестнице, то просто бредущую ему навстречу по улице, съежившуюся от ледяного ветра… Но Машка так и не объявилась. Пропала. Как пропала ее соседка, Валентина…
Ему становилось не по себе, когда он думал о том, что Маша никуда не уезжала, что с ней произошло что-то страшное и непоправимое. Может, под поезд бросилась или на нее напал маньяк… И как тогда они с Ольгой объяснят свое бездействие? Почему они ее не ищут? Быть может, потому, что Ольга, бывая у нее на квартире и ухаживая за ее цветами, видела следы сборов: отсутствие дорожной сумки, какой-то одежды, без которой она никуда бы не поехала, документов, наконец?! Он, Чаплин, так упивался своей обидой, что ни разу не спросил ее об этом. Или же Ольга лгала ему? Как лгут все окружавшие его женщины?.. Все, что мог, он сделал: обратился к своему другу, работающему в органах, с просьбой «пробить» все рейсы в теплые страны, начиная с того дня, как они расстались. Ну не было в списках пассажиров Марии Ветровой, хоть убей. Куда она делась? И как вообще могла вот так поступить с ним, как будто не знала, что он без нее пропадет, что у него после ее исчезновения постоянный дождь и ветер в душе? Разве она не понимала, что ему, обреченному на одиночество, ничего другого не остается, как искать тепла в чужих постелях? Что он не может жить один, в пустой квартире, что у него эта проблема с самого детства и что детские ночные страхи после того, как она бросит его, вернутся, опустятся на тяжелых черных крыльях к нему на плечи и обнимут его, сдавят, а потом и вовсе задушат тоской, безысходностью… И они вернулись, они постоянно выглядывали из темных углов, как длинные вытянутые и очень опасные тени… Целый ворох страхов навалился на него в тихой квартирке Оли. Они-то и загнали его к ней под одеяло… Что она, ее сестрица, теперь о нем подумает? Что?! Он не верил в ее молчание, а потому с ужасом ждал, что вот Машка вернется, захочет его увидеть, да не тут-то было… Оля ей все расскажет, и Машка, соскучившаяся по нему смертельно, не распаковывая своей сумки, развернется и снова отправится в аэропорт ли, на вокзал, только бы подальше от него, на край земли… И будет еще долго странствовать, скитаться, сгибаясь под тяжестью своего болезненного, как и у него, одиночества. Их одиночества так схожи…