– Нет, у нас под окнами вьющиеся розы, – объяснил Алексей.
– Значит, вы уже были на даче и сами укрыли на зиму розы? А мне в машине сказали, что после смерти жены ни разу сюда не наведывались…
В машине, по дороге на дачу, Вадим нарочно старался вести с Алексеем нейтральную беседу о пустяках, о садовых делах, погоде. И вот тогда-то он и спросил его, был Алексей в своем загородном доме после смерти жены или нет. И ничего не подозревающий Тарасов ответил ему, что теперь, когда Эммы нет, ему больно будет видеть их дом, сад, потому что все там будет напоминать ему о покойной жене.
– Я не так сказал… – замялся Алексей. – Это не я укрывал, а соседка…
– Какая именно?
– Тамара.
– А где ее дача?
– Да вон, с красной черепичной крышей, видите?
– Фамилию ее можете назвать?
– А зачем? – Алексей почему-то занервничал.
– Что, не знаете фамилии соседей?
– Не помню… Мы все больше по имени друг к другу обращаемся.
– Да бог с ней, с вашей соседкой… Знаете, – Вадим посмотрел на часы, ему было пора встречаться с Лизой Гусаровой, – ничего-то я сейчас сделать не успею… Приеду сюда в следующий раз. Вы не могли бы оставить мне ключи от вашей дачи?
– А это еще зачем?
– Понимаете, я должен буду провести определенную работу с вашими соседями. Сейчас не июль месяц, холодно… Думаю, вы не будете против, если я приглашу их для беседы в ваш дом. А заодно покажите мне, как включать котел…
– У нас камин. Дрова вон в том сарайчике, за яблонями… Но только я не совсем понял, зачем…
– Алексей, мне кажется, вы чем-то напуганы. Если у вас была интрига с вашей соседкой Тамарой, так вы мне скажите об этом как мужик мужику. Поймите, я вас ни в чем не подозреваю, и мне абсолютно все равно, с кем вы спите, но меня интересует ваша жена Эмма. Я хочу понять, куда она отправилась в тот день в вечернем платье…
– В вечернем платье?
– Ну да! Это мы, мужики, поначалу не разобрались, что к чему…
Вадим старался окончательно запутать его и в то же самое время успокоить в отношении того, что он Алексея ни в чем не подозревает. А потому ему важно было отвлечь его такими вот ничего не значащими, по его мнению, деталями, как вечернее платье Эммы, туфли на высоком каблуке. Хотя на самом деле Вадим подозревал Алексея в том, что он пусть и косвенным образом, но имеет отношение к смерти своей жены. Он мог поссориться с ней и довести ее до такого состояния, что она, не помня себя от обиды, гнева или ярости, надела первое попавшееся под руку платье, села в машину и помчалась куда глаза глядят. Возможно даже, Алексей признался в тот день жене в том, что любит другую женщину и уходит от Эммы. Все эти мысли и предположения были навеяны, безусловно, разговорами Вадима с Анной, ее сестрой. По ее мнению выходило, что Эмму можно было вывести из себя лишь событием неординарным, из ряда вон выходящим, скандальным. Потому что она от природы была человеком уравновешенным, спокойным. Вероятно, произошло нечто такое, что потрясло ее и заставило действовать неосознанно, когда она надевала синее платье… Но что? Алексей пока не делал никаких признаний, следовательно, надо было собирать информацию о супругах среди друзей, соседей – словом, окружения. Большие надежды, безусловно, он возлагал в этом отношении на Анну, инициатора этого неофициального расследования. Но, как выяснилось, Анна не могла быть объективной по отношению к Алексею, поскольку испытывала к нему явное чувство неприязни. И это мешало Вадиму составить картину супружеской жизни Эммы и Алексея.