– Как вас зовут?! – почти прокричал я.
На горизонте сначала сверкнула молния, и лишь потом раздался гром. Старушка стояла неподвижно и пристально смотрела в мое лицо. Мой вопрос она оставила без ответа. Казалось, что она спит стоя с открытыми глазами.
– Как вас зовут?!! – прокричал я еще громче, но так и не добился ответа.
Мой костюм набух от воды, апрельский дождь был не по-весеннему холодным, мне опять захотелось к маме. Наконец, я не выдержал и сделал один шаг за круг из ситцевых платков. Мгновения мне хватило, чтобы осознать: этого не делать ни в коем случае. Старушка в доли секунды оказалась возле меня, а ее длиннющие пальцы потянулись к моей высунувшейся ноге. Если бы я замешкался хотя бы на секунду, она бы вытащила меня из ситцевого круга. Я успел поставить ногу обратно. Стояние продолжилось.
Казалось, что прошло уже несколько часов. Три или пять, мне трудно было определить. Дождь давно закончился, на горе вовсю весело светило солнце. Даже лес как будто враз стал зеленее. И даже воздух дурманил своим запахом и свежестью. Но мне было хреново. Прямо передо мною застыла гулу и ждала, когда я обессилею и не смогу стоять в небольшом ситцевом круге. За все это время стояния я уже миллион раз пожалел, что купил сегодня утром только три ситцевых платка. Круг оказался настолько маленьким, что я в нем не мог не только сделать шаг в сторону, но и просто пошевелиться, постоянно боясь, что часть моей ноги может выйти из него. А в том, как стремительно оживала старушка, я уже смог убедиться. Мне ужасно хотелось пить.
– А почему вы решили уйти? – голос у меня был сиплый, и я особо не рассчитывал получить ответ – спросил, скорее, чтобы совсем не свихнуться.
– Одино-очество-о… – ее шипение вывело меня из полукоматозного состояния.
– Одиночество? Ну и что? Я вот тоже одинокий. И никуда уходить не собираюсь. Напротив, стою тут в кругу, жду непонятно чего.
– Ты жи-ив еще.
Да уж. Тут не поспоришь. Особенно со словом «еще».
– Когда я уйду-у, одино-очество-о тоже-е уйде-ет…
Мы вновь погрузились в молчание. И все же эта старушка меня пугала меньше предыдущих гулу. По крайней мере, она не собиралась завладеть моим телом, как это пытался сделать тот же Обухов. Ага, она просто хочет меня убить.
Неожиданно у меня возник вопрос:
– А почему вы именно меня решили убить? Позвонили мне ночью (откуда она знает мой телефон?) и предупредили, что меня ждет опасность. Лишь для того, чтобы убить меня здесь?
– Ты-ы обрече-он, Ви-итя. Ан все равно до-обье-отс-ся своего. Я хо-очу ей навреди-ить. Перед уходом.